Порабощенные сердца

— Правильно ли я услышал, Церрикс? — Берек, старейшина, который только что критиковал его, откинул голову и смотрел на него проницательным взглядом. Тридцать лет тому назад Берек был великим воином, и хотя его тело поддалось разрушительному воздействию времени, ум оставался острым, и советы были мудры. Его слова имели в Совете наибольший вес. — Ты сомневаешься? Или ты предлагаешь опередить Агриколу? Если он решит нарушить свое слово и предпримет действия против тех племен, которые не участвовали в мятеже, мы должны ударить первыми?

— Нет. Но не рассмотреть всех возможностей было бы глупо. — Церрикс опять обернулся к Маурику. — Где сейчас войска Агриколы?

В глазах его противника светилось торжество.

— Мы следовали за ними до форта, который лежит в верховьях устья реки Ди…

— Дэва…

— …Откуда пришел захваченный патруль, — уточнил голос другого старейшины.

За этими замечаниями крылось подозрение. Каждый присутствующий хорошо понимал важность именно этого лагеря римлян. Дэва находилась совсем близко от их родных гор. Хорошо проведя разведку и выслав передовые отряды, войско Агриколы могло достичь горной крепости через пять дней. А знание секретных речных переправ и тайных горных троп могло сократить этот срок до трех дней.

— Может быть, твое неизменное доверие к этому бронзовокожему центуриону незаслуженно? — предположил один из старейшин с фальшивым сочувствием. — Может быть, Агрикола с самого начала планировал именно так? Пока его солдаты очищают свои мечи и щиты от крови ордовиков, готовясь к новой резне, он ожидает побега и возвращения своего посла!

Прежде чем Церрикс успел ответить, снова заговорил Берек.

— В свете известных нам фактов необходимо рассмотреть такую возможность. Но сейчас меня грызет другая мысль. — Глаза старого воина остановились на стоящем Маурике. — Маурик, мне кажется странным твое молчание. Краткость ответа на последний вопрос Церрикса слишком отличается от полного живописных деталей рассказа. Почему ты не пытаешься раздуть искры подозрения, тлеющие в нас? Ничто не укрепило бы больше позиций военного пути и твои притязания на королевский титул, чем свидетельство, о намерениях Агриколы вторгнуться в пределы наших гор. Конечно… такое свидетельство не может быть предоставлено, если оно не существует.

— О чем ты говоришь, Берек? — Хриплый голос Маурика прозвучал громко во внезапно затихшей комнате.

Церрикс улыбнулся. Он понял, чего хотел старик, и повернулся лицом к противнику.

— Я думаю, Берек говорит о том, что ты не закончил свое донесение. Я еще раз спрашиваю тебя, Маурик. Где находится Агрикола и его легионы сейчас?

Ненависть наполнила глаза Маурика.

— Я советовал бы тебе быть не слишком самодовольным, мой король. Факты говорят сами за себя. Пять дней тому назад Агрикола покинул стены Дэвы во главе кавалерии и пехоты.

— В каком направлении?

— На северо-запад, следуя вдоль реки к морю. Прячась по ущельям и склонам, мы могли следить за ним незаметно. Достигнув побережья, он повернул к югу и направился к проливу Менаи и острову Мона. Чтобы удостовериться, мы шли по пятам еще один день.

Церрикс немного помолчал, обдумывая информацию Маурика. Остров Мона давно был форпостом сопротивления римскому правлению. Его жители с успехом использовали свое изолированное положение и сохраняли свободу. Жрецы Моны спровоцировали бунт и поддерживали его морально. Поэтому и зернохранилища острова обеспечивали провиантом тех, кто поднял свой меч в мятеже против Рима. Не удивительно, что Агрикола направил туда свои легионы, чтобы разгромить это святилище друидов. Однако какими бы тревожными ни были эти вести, они несли и нечто успокаивающее. Ясно, что Агрикола держит свое слово, нападая только на очаги мятежа.

— Если он направился туда и остров — его цель, то он не нарушил ни своего слова, ни соглашения, соблюдать которое я поклялся своей кровью. — Церрикс остановился, чтобы подчеркнуть значительность следующих слов. — Ничто сегодня не говорит об обратном. И пока я король, или пока Агрикола не нарушит своей клятвы, мы будем действовать по-прежнему.

В наступившем молчании Маурик напряженно следил за реакцией Совета. Сразу стало понятно, что ни один из старейшин не готов открыто воспротивиться решению Церрикса.

Ничего, подумал он с мрачной улыбкой. Петля уже накинута на шею короля, и Церрикс сам затянет ее, так упорно настаивая на мире! Скоро военный флот Агриколы соединится с армией и пересечет пролив Менаи. Когда остров будет опустошен, его защитники перерезаны, священные дубы вырублены, а хранилища сожжены, тогда римский наместник снова обратит свое внимание на горы. Этот последний оплот вооруженного и организованного сопротивления все равно будет ему мешать, как заноза. Клятва или нет, неважно. Желая избавиться от надоедливой болячки, Агрикола решит выдернуть колючку.

Опустив голову, чтобы скрыть усмешку, Маурик принял позу покорности и беспомощно развел руками.