Порабощенный разум

Хуже, что эта проблема связана с крестьянским вопросом. Крестьяне составляют большинство населения в стране. Это тоже мелкая буржуазия, присосавшаяся к своим двух-трехгектарным владеньицам крепче, чем лавочники к своим лавочкам. Еще в середине девятнадцатого века они жили в крепостной зависимости. Они не хотят коллективизации, считая ее возвратом к состоянию, которое было невыносимым для их предков; вскакивать ли поутру на звук гонга помещичьего управляющего или по сигналу колхозного либо совхозного чиновника — одинаково тягостно. Глухая ненависть крестьян вызывает у партийного аппарата раздражение. Более нервные активисты склоняются потихоньку к уступкам: они считают, что коллективизацию нужно предварить совместным использованием машин на крестьянских полях и что начинать ее можно только после долгого предварительного воспитательного периода, который растянется, может быть, на десятки лет. Отсюда проблемы; поэтому все еще популярны произносимые шепотом лозунги «национал-коммунистов»[187]. Но Центр требует темпов. Процесс уподобления структуры зависимых стран структуре России должен пройти как можно быстрее. Трудности возникают также для городов. Крестьян делят на «бедняков», «середняков» и «кулаков», потому что, лишь используя взаимные антагонизмы и ломая солидарность деревни, можно достигнуть цели. Критерием отнесения к категории деревенских богатеев является не только количество земли — оценивают крестьян «на глазок», в зависимости от того, сколько кто имеет лошадей, коров и свиней, как живет, как ест, как одевается. Тот, кому грозит причисление к неугодной категории, бросает хозяйство и бежит в город или старается держать как можно меньше лошадей, коров и свиней и выглядеть бедняком; страдает в результате этого снабжение городов.

Крестьяне, однако, не опасны. Они могут избить какого-нибудь чиновника Партии или в приступе отчаяния убить его, не более того. Когда государство — единственный покупатель их продукции, а на величину налагаемой на них дани они не могут иметь влияния, они бессильны. Со строптивыми справится полиция безопасности, которая не может пожаловаться на недостаток доносов с тех пор, как донос на соседа стал единственным способом застраховать себя самого. Крестьяне — беспомощная масса. История знает мало примеров, когда они всерьез угрожали правящим. Крестьянские бунты почти всегда служили орудием. Вожди, чаще всего некрестьянского происхождения, использовали их для своих целей. Сила крестьян только в их числе: силой они являются только тогда, когда приходит такой человек, как Ленин, который бросает это число на весы событий. Конечно, крестьяне способны доставить неприятности в моменты потрясений, например во время войны. Пока существует частное крестьянское хозяйство, оно представляет собой естественную базу партизан. В крестьянской хате они запасаются продовольствием, спят, разрабатывают планы действий. Контроль, который гарантирует колхоз, где за каждым шагом его членов легко следить, необходим, чтобы предотвратить подпольную деятельность противника.