Поражающий агент

А если это просто случайность? Почему, если Абашидзе не поехал на работу, это обязательно должно быть связано с нашим делом? Мало ли что может происходить с сотрудниками лаборатории?! И что, это всегда теперь по определению будет иметь отношение к делу Баткина? Но это же абсурд. Что, если через полчаса Слава найдет Баткина, живого и невредимого (да хоть покалеченного на сексуальном фронте – на здоровье, не жалко), – тогда окажется, что у страха глаза велики… Но если не найдем Баткина? Если он пропал не просто так, не сам по себе, не случайно, а намеренно, если его украли, сперли, похитили, слямзили, стибрили, спионерили, скоммуниздили?! Тогда есть значительные шансы за то, что все события – звенья одной цепи, пусть запутанной, замысловатой, но сплетенной единственным хитрым пауком. И отмахиваться от них, – мягко говоря, неразумно. Как говорили раньше, нас могут не понять.

Позвонил Меркулов;

– Чем похвастаешься?

Турецкий с облегчением рассказал историю Абашидзе. Хорошо, когда есть такой громоотвод. Меркулов, против ожидания, выслушал ее с превеликим вниманием и почти сразу спросил:

– А ты сам-то что думаешь по поводу этой цифры? Что он имел в виду?

– Я надеюсь, что-то связанное с работой. Поговорю с Будниковым – узнаю.

– Саша, извини меня, ты осел.

Меркулов крайне редко позволял себе перейти на личность, так что Турецкий не обиделся, а обрадовался:

– Почему, Костя?

– Ты машины их проверил? У них есть машины, у его сотрудников? Кто из них на чем ездит?

Турецкий хлопнул себя по лбу. Собственно, время даже не потеряно. Миша Федоренко составил отчет только час назад, а сейчас пошел обедать. Турецкий спустился в столовую, отыскал Мишу взглядом. Присел рядом:

– Ты не торопись, тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь Генеральной прокуратуре, понял?

– Понял.

– Но и не делай из еды культ, понял?

– Понял.

– Значит, так. Пообедай и выясни, кто из них на каких машинах ездит. Только аккуратно. Возможно, Абашидзе пытался сообщить именно об этом. Если «шестерка» объявится – сразу сигналь. И еще, позвони его жене, то есть вдове, извинись и попроси о последних словах мужа никому не говорить. Вообще никому.

– Сан Борисыч… Он хотел сказать «шестая… модель»? Вы гений!

– Стараемся помаленьку, – поскромничал Турецкий.

В 15.35 начальнику МУРа сообщили, что двое молодых людей, снятых видеонаблюдением на станции «Орехово» в прошлую пятницу в 22.27, опознаны. Ими оказались восемнадцатилетний Бакчеев В. В. и двадцатилетний Климук И. В. Первый – студент автомобильного лицея No 335, второй – безработный, недавно демобилизовавшийся сержант срочной службы, которую проходил в Чечне. Оба – члены ультраправой молодежной группировки «Соколы Отчизны», отпочковавшейся полгода назад от «Русского национального единства». Фашисты доморощенные, короче говоря.

Вячеслав Иванович поинтересовался, откуда же такие точные сведения, и выяснилось, что ночью того же дня Бакчеев и Климук были задержаны дежурным нарядом милиции на станции метро «Бабушкинская» под командой сержанта Ландышева. Там возникла драка, в которой принимали участие больше десяти человек. Бакчеев и Климук придрались к трем темноволосым мужчинам с сумками, потребовали продемонстрировать их содержимое, но надеялись, конечно, не на бомбу, а на что-нибудь более практичное. Темноволосые отказались, возникла потасовка, в которую оказались замешаны все бывшие поблизости. Бакчеева, Климука и еще одиннадцать человек доставили на Енисейскую улицу, 23, – в Бабушкинский РОВД. Остальные участники происшествия сумели скрыться. Уголовного дела, однако, заведено ни на кого не было. Трое темноволосых мужчин, оказавшихся дагестанцами, были оштрафованы, так как у них оказалась просрочена московская регистрация. Откупились они, надо полагать, суммами гораздо более серьезными, чем номинальные штрафы. В общем, всех милосердно отпустили, кого на следующее утро, а кого через сутки. Видимо, предположил Грязнов, намяв перед тем хорошенько бока: не у всех же деньги водятся. Сержанту Ландышеву объявлена благодарность.

Грязнов затребовал к себе рапорты милиционеров, участвовавших в задержании, и все протоколы по этому делу. И… не получил их. Как выяснилось, начальник Бабушкинского РОВД подполковник Кузнецов (Грязнов только хмыкнул, услышав эту фамилию), срочно отбыл на лечение, а все документы оказались в его личном сейфе.

Взбешенный Грязнов с тремя оперативниками нагрянул к Кузнецову домой и действительно обнаружил того поправляющим здоровье. Уже в 17.00 Грязнов в сопровождении забегающего вперед Кузнецова прибыл на Енисейскую улицу. Документы были представлены. Наметанным глазом Вячеслав Иванович определил, что Кузнецову есть что скрывать. Грязнову показали тринадцать протоколов допросов задержанных в метро, между тем из совокупных показаний стало ясно, что их было пятнадцать. Кстати, среди тринадцати были две женщины – шестнадцатилетняя Матюхина Ю. П. и двадцатитрехлетняя Шандыбина К. Т., судя по всему, начинающие проститутки. Это уже о многом говорило и повышало шансы Грязнова.