Поражающий фактор. Те, кто выжил

– Не поверишь. Из Москвы. И очень вовремя. Но давай про это в другой раз, мне еще в город возвращаться.

– Может, в конвой еще пару БТР добавить? – спросил Пчелинцев. И только по глазам видно было, что смеется комбат.

– Да уж как-нибудь. Но за заботу спасибо!

Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль» Виктор Юринов

– Деда, поиглай со мной. Ты совсем пелестал со мной иглать!

Я останавливаюсь. Только что хотел попросить внучку подождать, пока я решу очередной важный вопрос, и… неожиданно понял, что она слышит это постоянно уже пять дней! И не только от меня. Как минимум еще и от отца. Нам некогда, мы по уши в важных делах. В очень важных. Но… У меня всего одна внучка. И она не понимает, не может и не должна понимать, что происходит вокруг.

Ее то вместо сна тащут отсиживаться на склонах, то усаживают помогать сортировать банки с консервами, то… И все отмахиваются. Разве что не забывают покормить. Нет, не прав я. В отличие от мужиков, женщина никогда не забудет о ребенке. И Ира, и Надя уделяют Санечке немало внимания. Но она-то хочет общаться не только с мамой и бабушкой. Неужели так трудно найти чуть-чуть времени. Например, поменьше слушать рацию. Как-нибудь справятся без меня. Кстати, о рациях… Нет, к черту! В конце концов, меня никто не выбирал и не назначал на эту должность. Да и на какую должность? Кто я? Координатор лагерного совета? Председатель? Генеральный секретарь? Фигу! Я просто старый дурак, которому всегда больше всех надо! И который вечная затычка к любой бочке, даже ядерной! А еще я дед вот этой маленькой девочки, которой предстоит очень непростая жизнь. А с рацией… Это вообще надо делать иначе… И не сейчас.

– Давай, маленькая! Показывай, что тут у тебя!

– Вот смотли, деда! Это камуски болсые, это велсыны! А маленькие – это хлебет идет. А это пелевалы…

Следующие двадцать минут внучка самозабвенно двигает совсем маленькие камушки, которые изображают «тулистов», штурмующих «пелевалы». Ей нужно не столько мое участие, сколько присутствие.

А на меня накатывает. Все, загнанное внутрь, вглубь, давящееся бурной дневной деятельностью, ночными советами, планами, решениями, реализацией… Все это рвется наружу, выплескивается и захлестывает с головой. Мамина смерть, отсутствие известий о Боре, опасения за Олега, вечно лезущего на передний край, общая безнадежность и необратимость всего произошедшего, все осознанное, но не прочувствованное, не пережитое, а просто отложенное на потом, наваливается одной большой волной, и я тону в пучине черной тоски и полной безысходности, не предпринимая ни малейших попыток выплыть наружу. Мозг отказывается сопротивляться, я схожу с ума, железная рука сжимает сердце, уже знакомое онемение охватывает левое плечо и распространяется на руку и грудь, все ближе и сильней, и нет сил даже достать изокет из кармана…

– Деда, тебе плохо? Не плась, деда, я зе с тобой! Вот твое лекалсво!

И умница внучка протягивает мне тюбик изокета, вытащенный из кармана моей куртки… Остается только пшикнуть под язык и загнать обратно ту стихию, которая чуть было не вырвалась наружу. Спасибо, Санечка!

– Я здесь, деда! Съесь лекалсво и давай иглать! Давай иглать, деда!

– Давай, внученька. Давай играть…

Окрестности Новосибирска, расположение N-ской десантной бригады Владимир Пчелинцев (Шмель)

Маленькая колонна скрылась из виду быстро. Минут через двадцать Периметр доложил, что бандиты из зоны вышли. Притом гнали на всех парах и без остановок. Пчелинцев облегченно выдохнул и медленно пошел обратно к импровизированному штабу.

Если медцентр действительно цел, то его нужно вытаскивать в обязательном порядке. А что это значит? А это значит, что надо ловить по бригаде Сундука с Седьмым. И, если вопрос касается медицины, в будущем рейде совсем не помешает Мезенцев. Подполковник у нас ведь из интеллигенции. Слава богу, не творческой, а рабоче-крестьянской.

Очки носит, по гражданской форме одежды в шляпе вышагивает. Ладно, разберемся.

Во! На ловца и зверь бежит! Вернее, идет, слегка пошатываясь. Поверх формы халат. Когда-то белый, а сейчас кровью заляпанный…

– Максим Викторович! – крикнул майор военврачу.

Тот остановился, недоуменно огляделся и, надев выуженные из кармана халата очки, начал осматриваться по сторонам.

– Максим Викторович! – повторил Пчелинцев. – А я как раз вас искать хотел!

– С какой целью, товарищ майор, вы вдруг решили искать бедного врача? Который к тому же совершенно не принимает участия в нынешнем бедламе, скромно поименованном передислокацией.

– Викторыч, комедь не ломай, да? – отмахнулся Пчелинцев.

– Больше не буду, – пообещал Мезенцев. – Если некий майор введет меня в курс дела раньше, чем я с ног упаду. Четыре операции с утра. И еще две делать надо в срочном порядке.

– Не упадешь. Приказа такого не имеешь. А вот насчет операций как раз и искать собирался. Про некий медцентр «Врачебная практика» представление есть какое-либо?