Поражающий фактор. Трилогия (СИ)

Бессонов толкнул от себя дверь, выкрашенную белой краской. Давно выкрашенной, лет десять назад. Оттого, наверное, краска полущилась и пооблетала, держась лишь островками.

— Бедновато живете, товарищи военные… — колупнул краску Урусов. Тут же на пол обрушился немалый пласт. — Пардоньте…

— Я за это с тебя автомат стребую, так что, не переживай, товарищ земляк.

— Москаль мени не земляк… — меланхолично отозвался Урусов. И первым вошел в кабинет.

Внутри обстановка оказалась под стать двери и коридору. Старые ссохшиеся полы в коричневой эмали, дряхлые стулья, на которые и садится страшно… Выбивался из общей картины только стол. Здоровенная дура, лак, вензеля и прочие рюшечки.

— Антиквара грабанул?

— А то, — согласился хозяин. — Семнадцатый век. На него сам Ришелье Миледи заваливал неоднократно.

— Вещь с историей — дороже вдвойне! — поддержал шутку Урусов. — Я сам гвозди ржавые, как скифские наконечники впаривал.

— То-то мне рожа твоя подозрительной показалась… — подпол кивнул Юринову. — Не стой столбом, товарищ ефрейтор, бери пример с командира. Он уже самый лучший стул выбрал и под свою задницу приспособил. И сейчас меня за кофе пошлет.

— За чаем, — ответил Борис. — Вы, товарищ подполковник, нас чаем угостить обещали. Да и сомнения у меня есть, что у Вас тут кофе приличный имеется. Военные вечно всякую бурду пьют. Так что, лучше чай. Черный. Сладкий. И от лимона не откажусь.

— Не, ты видал? — обратился к Урусову Бес. — На ходу подметки рвет…

— Не без этого, — грустно ответил Андрей. — Скоро хунту организует и сместит с законного места.

Бессонов улыбнулся краешком губ. Выдвинул ящик стола и накрутил «тапик».

— Да, я! Кто же еще?! Сологуб, ты что, совсем чудак? Именно. По всем статьям. Карты тащи. Игральные, млять!!! Да и термос чая. Такой! Черный сладкий и с лимоном. Да, соленые подойдут.

Оторвал трубку от уха и повернулся к Урусову.

— Капитан, ты огурцы вместо лимонов потребляешь?

— Как иначе! Под правильный чай — соленый огурец самое то.

— Вот и замечательно. — И снова заговорил в маленькую трубку. — Да, и пусть Якимчук подойдет. Ребята из хозяйства его старшего.

Трубка уютно расположилась в выемке корпуса аппарата…

Таджикистан, Душанбе, расположение Дивизии

— Итак, товарищи командиры, я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятное известие, — полковник Рюмшин был очень серьезен. — Но сперва хочу задать один вопрос начальнику разведки. Павел Григорьич, что нам известно о Ирбисе?

Капитан Махонько, словно в насмешку над собственной фамилией, отличавшийся совсем не малыми габаритами, попытался сжаться на стуле и сделаться как можно незаметнее. Получилось плохо.

— Достоверных сведений мало, товарищ полковник. И оперативные мероприятия, и агентурная работа не дали положительного результата. Работать приходится на территории вероятных противников. Сейчас прорабатывается вопрос о захвате «языка» из числа его представителей.

— Отставить! Нам не хватает только войны с Посредником. Так вот, товарищи. Час назад один из этих представителей посетил полковника Пилькевича. Доложите, Андрей Владимирович!

Начштаба встал, дождался, пока уляжется шум, вызванный неожиданной новостью, и произнес.

— Пришел таджик с опознавательной пластинкой. Молодой парень, лет восемнадцать. По-русски говорит лучше нас с вами. Принес три сообщения. От братьев Рахмановых, Саттаха Амонатова и Бодхани Ахмадова.

— Что от троих сразу?

— Нет, от каждого отдельно. Причем не скрывал, что должен передать информацию Сергею Павловичу, но поскольку тот занят, считает возможным сообщить ее мне.

— Недисциплинированно, однако… — пробурчал капитан Метанов, командир третьего батальона. — Через голову прыгает.

— Наоборот, Петрович, — парировал Рюмшин, — говорит о том, что люди Ирбиса умеют проявлять разумную инициативу. И отлично знают, кто есть ху в дивизии. То есть их разведка щи хлебает не лаптем. В пример некоторым.

Махонько снова попытался сжаться. Командир кивнул Пилькевичу.

— Суть сообщений: Рахмановы готовы добровольно присоединиться к нам при условии совместных боевых действий против Ахмадова, нацеленных на его уничтожение.

Офицеры снова зашумели. Неожиданное заявление…

— Амонатов — продолжил Андрей, — извещает о союзе с узбеками и доводит до нашего сведения, что в случае конфликта с Ахмадовым выступит на нашей стороне. Более того, прямым текстом сказано, что после уничтожения Бодхани-баши, готов вести переговоры о едином Таджикистане. То есть, не так прямо, как матчинцы, но всё же…

Теперь все молчали. Одно дело Матча, а совсем другое Пенджикент. Такого никто не ожидал.

— И наконец, главный герой. Всего лишь заявляет о своем миролюбии. Клянется, что первым не нападет, и от нас ожидает того же.

— Ничего нового, — подал голос Махонько.

— Ну-ка, ну-ка, Григорьич, поподробней.