Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии

В условиях практически нулевой видимости было ясно, что противник, имеющий возможность с помощью своих совершенных радаров с большой точностью определить расстояние, обладает неоспоримым преимуществом, которое он непременно реализует. Спустя 15 минут немецкий корабль под прикрытием тумана отошел, но до этого произошло одно прямое попадание, полностью выведшее из строя радар на фок-мачте.

– Это должно было случиться, – философски заметил немецкий капитан, – тем более в такую погоду.

– Все равно, Хинтце, – ответил старший помощник, – нам следует сделать еще одну попытку достать конвой. Сейчас мы идем на север, попробуем зайти оттуда. Если повезет, мы сумеем стряхнуть с хвоста крейсера.

– Только на везение и остается надеяться: у нас остался лишь кормовой радар, который ничего не видит впереди.

Часы в штурманской рубке британского линкора «Герцог Йоркский» показывали 3.39. Наступило утро 26 декабря. Флаг-адъютант подошел к дремавшему в кресле адмиралу сэру Брюсу Фрейзеру:

– Сообщение из адмиралтейства, сэр.

Адмирал моментально проснулся и, пробежав глазами послание, вызвал начальника штаба.

– Что ж, я оказался прав, – сказал он. – Из адмиралтейства сообщают, что «Шарнхорст» вчера вечером, очевидно, вышел в море.

Начальник штаба повернулся к карте, на которую было нанесено местонахождение всех британских кораблей в море: судов конвоя, сопровождаемого эсминцами, 10-й эскадры, состоящей из крейсеров «Белфаст», «Шеффилд» и «Норфолк», а также его собственной эскадры, в которую входили 35 000-тонный «Герцог Йоркский», крейсер «Ямайка» и четыре эсминца. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

– Если «Шарнхорст» немедленно атакует, а затем быстро отойдет, мы не успеем подойти вовремя, сэр.

– Совершенно верно. Нам необходимо на максимальной скорости идти на восток, чтобы отрезать ему путь к отступлению.

– Если крейсера вынудят его вступить в бой и тем самым задержат, вероятно, мы сможем это сделать.

– Существует еще одна возможность. «Шарнхорст» ищет конвой. Он будет всячески избегать столкновения с нашими крейсерами. Поэтому 10-й эскадре следует остаться между линкором и конвоем, чтобы держать немцев на расстоянии. А конвой мы повернем севернее, чтобы заставить «Шарнхорст» уйти дальше от берега.

– Но тогда нам придется нарушить радиомолчание, сэр.

– Да. И немцы будут знать, что мы на подходе. Но это меньшее из двух зол, придется пойти на риск. Я надеюсь, что, когда крейсера обнаружат «Шарнхорст», они, используя радары, будут иметь полную картину всех его перемещений.

Так и вышло. С помощью совершенных радарных установок английские крейсера отслеживали курс «Шарнхорста» и атаковали его, когда он появлялся в опасной близости от конвоя. В первой стычке, как уже было сказано, был потерян радар на фок-мачте. Во время повторной попытки подойти к конвою с севера (в то время как эсминцы приближались с юга) он снова попал в поле зрения британских радаров.

А пока изменивший курс конвой уходил на север, адмирал Фрейзер вел свою эскадру к месту предполагаемого нахождения немецкого линкора, намереваясь зажать противника в клещи.

Примерно через два часа после первой стычки с британскими крейсерами на «Шарнхорсте» было получено сообщение из группы «Север». Адмирал Бей нахмурил брови. Воздушная разведка докладывала об эскадре из пяти кораблей, обнаруженной к западу от Нордкапа. Были указаны ее приблизительные координаты.

– Это не могут быть немецкие корабли, иначе мы были бы в курсе дела, – сказал адмирал капитану Хинтце. – Мне кажется, это чрезвычайно дурно пахнет. Похоже, мы имеем дело с доселе неизвестными силами противника.

– Пять кораблей… это могут быть один или два линкора и эсминцы сопровождения, господин адмирал.

– Я тоже так думаю. Но нам пока можно не беспокоиться. Они еще далеко на западе. Наша цель остается прежней: конвой.

В штабе ОКМ сделали вывод, что с самолета заметили свои эсминцы, возвращавшиеся на базу. Они предположили, что адмирал Бей отправил маленькие эсминцы обратно из-за сильного шторма, поэтому не дали ему никаких инструкций, что сделали бы в других обстоятельствах. Авиаторы внесли свою лепту во всеобщую неразбериху. В действительности первое сообщение, полученное с самолета-разведчика, гласило следующее:

«К северо-западу от мыса Нордкап замечены пять кораблей, среди которых, вероятно, имеется один тяжелый».

Старший офицер, получивший это сообщение, недовольно скривился. Передавшему его летчику он разъяснил, что в разведывательной информации не может быть никаких «вероятно», следует четко докладывать лишь об увиденном.

Поэтому при дальнейшей передаче сообщения слова «вероятно, имеется один тяжелый» были пропущены. Если бы они остались, в штабе ОКМ, скорее всего, не сделали бы вывод, что речь идет об одних эсминцах, и не продублировали бы его без комментариев на «Шарнхорст». Получи в ОКМ информацию в первозданном виде, они наверняка предупредили бы адмирала Бея о приближающейся вражеской эскадре.