Поражения, которых могло не быть

Тем не менее наращивание выпуска субмарин в Германии дало не столь внушительные результаты, если опять-таки проводить сравнения с Первой мировой войной. Как мы сказали выше, апрель 1940 г. был крайне неудачным для германских субмарин из-за отвлечения значительных военно-морских сил рейха на операцию по захвату Норвегии. Однако в мае 1940 г. немецким подводникам удалось пустить на дно только 62 624 т, почти в три раза меньше, чем в октябре 1918 г. В июне 1940 г. тоннаж потопленных судов составил 381 088 т, но и это меньше, чем даже зимой 1917 г. В июле результаты «охоты» на конвои союзников оказались менее эффективными — 205 216 т, англичане стали приходить в себя после катастроф в Норвегии и Дюнкерка. Только в октябре 1940 г. «Кригсмарине» приблизилась к поставленному в июне годовому рекорду— 369 096 т потопленных кораблей (в 1941 г. рекорд июня 1940 г. так и не был побит). Однако эти потери компенсировались переведенным в метрополию норвежским торговым флотом, который по тоннажу до оккупации Норвегии нацистами был четвертым в мире. К этому надо добавить голландский, бельгийский и часть французского торгового флотов и суда нейтралов, работавших на Британию.

Рост эффективности атак немецких подводных лодок в июне 1940 г. объясним применением специальных морских бомбардировщиков «Кондор» для наведения «волчьих стай» на конвои и обладанием французскими базами на Атлантическом побережье. Увеличение потерь тоннажа союзниками было также связано с передислокацией в Бордо в августе 1940 г. 27 итальянских субмарин, которые потопили 593 864 т торговых судов. Однако к зиме 1941 г. большая часть итальянских подводных лодок была переведена в Средиземное море, 10 итальянских субмарин были переоборудованы под транспорты для доставки грузов на обустраивавшиеся для «Кригсмарине» базы на территории Японской империи.

Несмотря на не столь значительные потери в тоннаже торгового флота, Британская метрополия стала испытывать проблемы со снабжением продуктами питания, на что перед войной и надеялись в Берлине. Ежегодный импорт всех товаров потребления упал до 30 481 407 т с 55 000 000 т в 1939 г. Но была ли это заслуга «волков» Деница? Конечно, нет. Часть мужского населения метрополии была мобилизована. Потребление средним классом сокращено в административном порядке через введение карточной системы. Но был еще один важный фактор.

До войны основным поставщиком продуктов питания и древесины в Англию были страны Балтийского региона, в первую очередь Польша, Швеция и Дания, откуда метрополия получала 60 % импортного бекона (около 40 % от потребности в этом продукте в метрополии), оттуда же — 34 % импорта масла, 45 % импорта яиц, а также около 40 % всей потребляемой на Британских островах древесины. Если учесть, что 91 % всего потребляемого в метрополии масла Британия импортировала[218], можно представить, что перекрытие минными заграждениями входа в Балтику нанесло империи гораздо более ощутимый ущерб, чем атаки немецких подводных лодок. Лес из Балтийского региона потреблялся в Англии в основном угольными компаниями, крепления в шахтах, как и сто лет до этого, были из дерева.

Балтийский регион как сырьевая база был важен для Британии по той причине, что доставка грузов из колоний была слишком дорогой и требовала большего тоннажа торгового флота. Однако, как мы сказали выше, перегон торговых флотов жертв нацистской агрессии в 1940 г. ослабил воздействие этой проблемы на метрополию.

Предположим, что торпеды не были дефектными, в таком случае немецкие подводники смогли бы потопить транспортов на треть больше, чем это удалось в реальности. Потери тоннажа были бы ощутимыми, но все-таки еще не такими, чтобы заставить Лондон пойти на мирные переговоры. Во втором квартале 1917 г. ежемесячные средние потери тоннажа Британским торговым флотом были на 50 % выше, чем весной 1940 г., тем не менее Англия не была разбита. Если бы, конечно, немецким подводникам удавалось удерживать норму второго квартала 1917 г. — 500 тыс. т тоннажа торговых судов в месяц, в течение первого года войны, то, возможно, это стало бы ощутимым ударом по Британской империи, но только при условии отсутствия поступлений судов из Норвегии и других оккупированных европейских стран.

В Норвегии на 1 сентября 1939 г. числилось 1982 судна общим тоннажем 4,75 млн т. Тоннаж норвежских танкеров составлял почти 1,9 млн т, что на миллион тонн меньше, чем у Британской империи, которая импортировала в метрополию 92 % всего топлива по морю. Еще до января 1940 г., согласно англо-норвежским договорам, Британия зафрахтовала почти 2 млн т норвежских судов, из них 1,5 млн т танкеров (6). Именно этого К. Дениц и другие эксперты не приняли во внимание.

Гибель Черчилля, только она могла повернуть ход истории, хотя мирные переговоры даже после гибели премьер-министра едва ли могли состояться.

Другой немаловажный фактор Версальской системы — участие США в европейских делах— сыграл свою роль в пользу Англии. Значительная часть грузов была отправлена в Англию на американских судах.