Порча. Дилогия

— А если в бою вдруг сотня понадобится?

— Дадим сотню, не вижу проблемы.

— Я знаком со степным обычаем, там 3, 30, 300, 3000. Так они и действуют.

— Ну ладно, подумаю ещё.

С тех пор тысяча де Бранда носилась как угорелая с утра до ночи, а иногда и с ночи до утра. Те кто не умел править без повода научились. Научились перестраиваться почти молниеносно. Каждое свободное время то одна сотня то другая появлялась на тренировочном поле, разработанном лично Велитом. Полоса препятствий была в трое сложнее обычной армейской, и на некоторых её участках было легче шею свернуть чем сделать всё быстро и правильно. Через неделю де Бранд понял, что ввести степной стиль боя было большой ошибкой. Во первых он стал привлекать не нужное внимание. Во вторых, чтобы научиться воевать по степному нескольких недель мало. Хотя кое какие элементы он ввёл. Например «котёл», когда три, четыре всадника используя специальную тактику круговой обороны могли отбиться от десяти, пятнадцати противников. Пусть для корпуса Сэлша, который действовал только большими войсковыми соединениями, это не очень подходило, зато для разведчиков без которых ни одна армия не обходиться, очень даже подошло. Ведь попадая в засаду в каре из четырёх человек не встанешь, а «заварив котёл» в полнее реально одному, двум бойцам уйти живыми. Сложно было научить бойцов держать строй при атаке, вечно кто-нибудь вырывался в перёд или отставал ломая всю линию. Второй проблемой была техника мечевого боя. Азы знали все, но и только. В Сэлше, кавалерия издревле использовала по мимо копий полуторные мечи, годные как в конном так и в пешем строю. Это несколько удивило Велита, ведь орудовать такой штукой одной рукой у новиков просто не получалось, они просто перебрасывали щиты за спину и дрались двумя руками. Ещё больше Велит удивился увидев что точно так же дерутся и ветераны. В этом он видел большой недочёт и с ужасом представлял какие у них будут потери после встречи с копейщиками. Как-то по утру, наблюдая за атакой одной из сотен на манекенный строй копейной пехоты, он понял. Во что бы то не стало, надо научить людей биться одной рукой. И с этого дня начали проводиться пять, шесть конных и пеших спаррингов со щитом и мечём. Велит и его командиры зорко следили что бы бойцы дурака не валяли, лишь обозначая удары, а били в полную силу. В общем месяц тренировок и восемь трупов сделали своё дело. Ну почти. Гордиться особо было нечем, но и не гордиться тоже было нельзя. Всё таки его бойцы были получше чужих. А ещё через месяц корпус выступил в поход. По этому случаю в столице был организован грандиозный праздник, где все офицеры и солдаты чествовались как герои. По мнению Велита, слегка преждевременно. Горд стоял на ушах, а вернее на бровях, так что утром на марше половина корпуса выглядела далеко не празднично, а можно сказать уныло. Это несколько подпортило настроение великому князю провожавшему бойцов с главной площади города напутственной речью. Согласитесь не очень приятно когда твою речь прерывают иканием, громким хохотом, или не к месту затянутой похабной песнью, а то и просто падением с лошади «по причине душевного дискомфорта Ваше Сиятельство», как пояснил упавший. Князь закончил свою речь так:

— Да смотрите не нажритесь мне в Талваре сукины дети. — Затем пустив скупую мужскую слеза добавил. — Ну всё проваливайте. — Взмахнул рукой и заиграл прощальный марш. Корпус по-колонно, слегка покачиваясь в седле и пешем строю, под развевающиеся знамёна вышел из города, но пройдя лишь половину дневного перехода встал на ночёвку. Такой режим передвижения использовался и в остальные дни похода, а офицеры гадали, то ли это директива такая сверху, то ли Кустель в бой совсем не рвётся. Сошлись на втором.