Порченый подарок

Интересно, а папа одобрил бы то, что явно затевает Инослас? Ну конечно да, он ведь политик, этого не отнять. Хочется верить, что он бы всеми силами постарался сделать пешкой в этой игре не собственную дочь, но если уж от этого никуда не деться… Разве что подсказал бы мне, как обезопасить себя со всех сторон, хотя в подобных вещах нет и не может быть полных гарантий не пострадать.

Что будет готов сделать онор Бора, узнав, что я способствовала проникновению в их земли изворотливого шпиона? Помыслить об этом было страшно, да и все, что ждет впереди, виделось в мрачноватых тонах.

Появление Ундо, однократно стукнувшего в дверь и ввалившегося внутрь с очередной парующей кружкой, прервало мои хаотичные метания по комнате.

— Ну вот и пришел я попрощаться, крохотуля, — пробасил он, протягивая мне свою ношу. — Тебе уже получше, а у меня хлопот и в других местах хватает. А это тебе, чтобы не захворала от переживаний за ночь, поспи ты ее лучше.

— А вы разве не останетесь на торжество? — спросила, покорно принимая вкусное лекарство от лекаря. За эти дни я к нему почти привыкла, к его успокоительному, пусть и временами непонятному бормотанию, к заботливым касаниям мозолистых рук, даже к этой ужасной растрепанной бороде.

— Ой, да было бы что праздновать, — отмахнулся пожилой анир, чуточку обижая меня.

— Свадьба в Аргасте не повод для радости? — насупившись, я быстро отпила несколько глотков.

— Почему же, повод. Но наши свадьбы — то соединения двоих, не требующие алтарей, свидетелей да шумных застолий. Это только между женщиной и мужчиной, и клятву они дают душам друг друга, а не богам да безразличным к этому людям. И не в один момент такое происходит, дело небыстрое так соединиться, ни суеты, ни вмешательства постороннего не терпящее. Не с богами же им век вековать и не с чужими людьми.

— Но должно же быть подтверждение, обряд. Без них разве это законный брак? — удивилась я.

— Вот и получишь ты завтра свое подтверждение, крохотуля, а когда Бора свое, это пока никому неведомо.

Мои веки опять стали наливаться тяжестью, а мысли ворочаться все медленнее.

— Вот и славно, неча до зари тут ноги стаптывать, — удовлетворенно пробормотал Ундо, отбирая у меня тяжелую кружку. — Спи себе, да помни: что напоет сердечко женское, то и слушай, ни о чем не сожалей, да ледышкой не оборачивайся. Не будет от этого хорошо никому, ведь не такая ты.

— Кресса Греймунна, просыпайтесь уже! — разогнал мою сонливость визгливый голос Конгинды. Вроде же только подушки головой коснулась — и вот уже она. — У нас масса дел и приготовлений!

Я поморгала, глядя в окно, и поняла, что проспала, очевидно, и конец прошлого дня, и всю ночь — снаружи явно было солнечное утро.

Дверь широко распахнулась, и Ронра и еще один незнакомый анир внесли в комнату огромную бадью, в которой на дне плескалась вода, а кресса Конгинда кинулась занавешивать простыней окно, бормоча что-то о бесстыдстве местных.

Вежливо поздоровавшись, парни покинули помещение, чтобы почти сразу вернуться с ведрами горячей воды, а спустя несколько минут и с парой сундуков, судя по виду прихваченными нами из Гелиизена, совсем не похожих на те, в которых мне слал подарки будущий супруг.

— Это виданное ли дело, кресса Греймунна! Эти дикари предлагали вас вымыть перед церемонией в их общей бане, прямо там, где эта солдатня после своих тренировок купается! — начала свою обычную песню противная женщина. — Никакого уважения, понятия о приличиях! Видела я эту их баню, там же… все насквозь пропахло этими потными мужиками!

Едва сдержала непристойное хрюканье от смеха, потому что последнее у самой Конгинды прозвучало с каким-то сдавленным придыханием и сглатыванием, будто она подавилась словами или еще чем.

Я уже почти собралась спустить расстегнутое платье с плеч, когда в дверь снова постучали.

— Нельзя-нельзя! — завопила женщина, но онор Бора не собирался ее слушать.

— Я войду лишь на мгновение! — предупредил он, пренебрегая ее предупреждением, возмущая и смущая меня одновременно. Пришлось сжать ткань на груди.

— Прости, Ликоли, мне следовало прийти чуть раньше, да только сейчас смог. — Впервые я видела его запыхавшимся, раскрасневшимся, словно он бежал в спешке очень долго. — Мой подарок только подоспел, уж не сердись.

Он сунул руку за свой жилет, а я вдруг вспыхнула, заметив, как капля пота катится по его шее к ключице, стремясь скрыться под рубахой, и будто опять увидела его обнаженным по пояс, как вчера.