Порядочная женщина

Альве очень хотелось лишить вышеназванных особ сомнительного удовольствия – только ради одного этого стоило попытаться войти в их круг.

Второго марта Альве уже было не до общества. В своей розовой спальне она кричала от приступов мучительной боли – начались роды. Уильям поначалу ждал внизу, но потом, как ей сообщили, ретировался в клуб, чтобы дожидаться вестей в покое. Альва думала о смерти – своей, ребенка, а возможно, и обоих.

– Почему мне так больно? – взвыла она, ища ответа у доктора. Этот суровый человек в нарукавниках и тяжелом белом фартуке раздражал ее. Ей были отвратительны его волосатые уши, его патрицианский нос. Его глаза, похожие на бусины. На среднем пальце правой руки он носил крупный золотой перстень-печатку. – Я не уверена, что смогу это сделать.

– Миссис Вандербильт, женщины рожают детей испокон веков. Уверяю, с вами все будет в порядке.

– Женщины еще и умирают в родах испокон веков, – процедила она сквозь зубы, чувствуя, как ее захлестывает новая волна боли. – В чем смысл ста миллионов долларов, если они не могут избавить от боли.

– Думаю, пора воспользоваться хлороформом.

– Нет! Я сказала, что не буду его принимать.

– Даже королеве Виктории давали наркоз при родах. Вы не думаете, что заслуживаете того же?

Заслуживала Альва хлороформа или нет, однако мыслей о том, что она будет лежать без сознания, а руки этого совершенно постороннего человека коснутся самых интимных частей ее тела, она вынести не могла… Не говоря уже о блестящих стальных щипцах, которые он положил на прикроватный столик. Их назначение было совершенно ясным. Она не позволит извлечь своего ребенка при помощи устройства, похожего на механизм для пыток. А что, если она не сможет очнуться после наркоза?

– Вот так, – произнес доктор, закрывая рот и нос Альвы маской. Она сдвинула ее на сторону. Тогда он приказал сестре держать ее запястья и вернул маску на место со словами: – Вы же не хотите, чтобы я сообщил вашему мужу о том, какая вы несговорчивая. Просто не шевелитесь. Когда вы проснетесь, все будет позади.

Альва лежала на спине, руки закинуты за голову – все попытки освободиться были тщетными. Доктор поднес к ее голове пипетку с раствором, и она задержала дыхание.

Он пропитал маску хлороформом со словами:

– Не занимайтесь глупостями. Вы должны дышать, иначе подвергнете опасности жизнь ребенка.

Альва не послушалась, продолжая медленно считать про себя, как делала в детстве. Однажды она дошла до ста тридцати семи.

– Рано или поздно вам придется сделать вдох, – напирал доктор, однако на лице его появилось беспокойство. Возможно, он представил, что скажет ее муж, если из-за упертости врача что-то пойдет не так.

В тишине громко тикали каминные часы.

– Доктор, возможно, если она не желает… – подала голос сестра.

Часы продолжали тикать. Наконец он снял с Альвы маску.

– Ладно, если вам так хочется, продолжайте мучиться.

И Альва продолжила мучиться, бороться с каждой новой волной боли, и вскоре произвела на свет нового члена семейства Вандербильт – девочку с темными волосиками, удивленными глазами и губками бантиком. Она была совершенна. Боль? Какая боль? Только посмотрите на это чудо!

Не помня себя от любви к дочери и благодарности за то, что они обе выжили, она попросила у Уильяма разрешения назвать малышку в честь подруги, которая косвенно поспособствовала ее появлению на свет.

– Консуэло? Красивое имя, – одобрил Уильям, стоя у изголовья кровати, в нескольких дюймах от того места, где он посеял семя, из которого появился вот этот сверток в руках его жены. – Какой прекрасный жест. Кстати, о прекрасных жестах… – Он достал из кармана маленькую коробочку и протянул Альве. Внутри оказалось крупное кольцо, усыпанное бриллиантами. – Небольшое вознаграждение за ваши усилия.

– Оно великолепно! Буду носить его с подвеской.

– Надеюсь на это. А в следующий раз я думаю подарить вам изумруд. Вы любите изумруды?

– Люблю… но давайте не будем торопиться.

– Да, конечно… Я совсем не это имел в виду…

Он дотронулся до крохотных пальчиков малышки.

– Ей будет нужен собственный пони, – решил он и умолк, оглядывая розовую комнату. – Знаете, Уильям Уитни сейчас занимается выведением породы на своей ферме Стоуни-Форд. Я все собирался нанести ему визит, посоветоваться о том, как завести собственную ферму. Возможно, я отправлюсь туда сегодня же.

– Сегодня?

– Почему бы и нет? – Уильям указал на малышку. – Я взял выходной ради этого. Мне больше нечего делать сегодня.

Замок Тандраги, Ирландия, 8 марта