Порядочный хаосит (СИ)

Дальше он долго и страстно плел про то, как я веселился во время учебы, обводя его вокруг пальца. Ну, было дело, что уж там. Я слушал с улыбкой, посмеиваясь, когда он рассказывал про особенно удачные мои проделки. Главные мои преступления уж точно не издевательства над однокурсниками и дерзостное вмешательство в священные обряды. Это он про тот раз, когда мы с друзьями заменили церемониальные флаги с благоприятными надписями на «иные, непристойные крайне». Не думаю, что хоть кто-то из присутствующих верил, что я не отобьюсь от Керда.

— Вы видите, что уже перечисленных проступков достаточно для того, чтобы почитаемые Старшие и уважаемые члены суда хорошо представили себе, с кем мы имеем дело, — продолжал он свое занудство. — Провокатор, наслаждающийся своим мнимым превосходством над другими, пользующийся своим положением, трус, прячущийся за спинами других, когда приходит время платить за свои проступки. В чём причина того, что он раз за разом уходит от наказания? Единственно, — и тут Керд вздыбился, как змея и ткнул в меня пальцем, — в том, что он принадлежит роду Айнхейн! Не в его силе, не в его уме — единственно лишь в его происхождении! Его не трогают, потому что он принадлежит к древнему роду! Что говорит Четвёртая Максима?

— Сила наследует Силе, — хором ответили Архонты.

— А какова сила Ройта, я спрашиваю? Он умнее? Он сильнее? Он обладает особыми способностями? Он впитал множество эссенций? Нет! Он, Ройт — сын почитаемого Вилириана! Но слабость не должна наследовать силе. Я требую для Ройта бессрочного изгнания!

Керд картинным жестом взмахнул алым рукавом. Затем шагнул на свое место.

Верховный Старший посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

— Я не принимаю обвинения Керда! — воскликнул я, не дожидаясь вопроса. — Он — наставник Академии и призван следить за всем, что касается учебного процесса, и вся ответственность лежит на нём. Если он не может справиться со своими учениками, он слаб. Если он проиграл мне, он слаб. Я использовал ложь, хитрость и внушение, я делал всё, что хотел, с теми, кто были слабее меня и глупее меня. Я делал всё, что хотел с Кердом и с его слугами. Не Керду обвинять меня в нарушении Четвёртой Максимы, Архонты. Я приму, если меня обвинит Старший Наставник Эрд, который ловил меня и поймал. А тебя, Керд, я и сам могу обвинить в несоответствии седьмой Максиме — Слабый да не возглавляет сильных; и что ты ответишь мне? Но у меня нет желания обвинить Керда, Архонты.

Верховный Старший наклонил голову.

— Старший наставник Эрд, есть ли у тебя желание обвинить Ройта?

— У меня нет такового желания, — ответил Эрд, слегка улыбаясь.

— Тогда, обвинение Керда отклоняется, потому что обвиняемый не принял его.

Я медленно выдохнул. Славный Эрд! Если я выберусь из этой передряги, с меня причитается. И за книжку, и за отказ предъявить обвинения. Хотя, конечно, вряд ли я выберусь.

Алые выходили один за другим. Новые обвинения отбросить было уже сложнее, но я подготовился заранее. Свои проступки я знал как никто здесь: пособничество антихаоситским организациям, участие в стачках и сходках, распространение листовок, составление петиций с абсурдными требованиями в Совет… наверное, не осталось Архонта, которому бы я не наступил на ногу.

Можно скептически смотреть на мои революционные убеждения. С чего это аристократу горячо радеть за каких-то беляков? В глазах Архонтов я выглядел скучающим аристократом, решившим немного позаигрывать с недовольной чернью. Тем хуже для них.

Хаоситы гордятся своими способностями; но пока Архонты оберегают свои бессмысленные традиции, уповая на несокрушимую силу эссенций, прогресс науки Порядка не стоит на месте, и близок час, когда Алым придётся признать это.

И всё же, меня судили судом Алых, поэтому под каждое обвинение притягивались за уши Максимы Хаоса. Например, пособничество антихаоситскому движению — подали как «непонимание природы Силы». Но на Алом суде побеждает тот, у кого лучше подвешен язык, и я срезал Охранительницу Йис, прочитав пламенную речь о могуществе Порядка. Она даже, вроде, призадумалась.

В какой-то момент мне начало казаться, что я выкручусь. Обвинения разваливались одно за другим, Архонты покровительственно усмехались, но снимали их. Отец начал бросать на меня одобрительные взгляды. Ну, действительно, нельзя же обвинить Алого в чрезмерной хаотичности! Хотя, конечно, они старались.

Поток обвинений иссяк. Архонты переглядывались. Наставник Эрд кивал головой, Старший целитель Хаор улыбался во весь рот. Сейчас Верховный Старший объявит…

— Пусть Ликс из рода Айнхейн выйдет вперёд.

Братец? А ты что здесь делаешь?

— Ликс, желаешь ли ты предъявить обвинение Ройту?

— Да, — выпалил он. — Я обвиняю Ройта в том, что он использовал эссенцию Порядка на мою собаку!

Я понял, что мне крышка.

— Что? Серьезно, Ликс, что это за обвинение такое? Это же обычная собака, уймись.

— Она теперь мертва! — Ликс не отступал. — Ты превратил живое в мертвое! Мою собаку!

— Твоя собака не мертва! Она изменилась, но всё такая же живая собака! — я закатил глаза. — Мало того, она стала гораздо лучше!