Порядок без права. Как соседи улаживают споры

Хайнц, квалифицированный рабочий из южной Калифорнии, переехал в округ Шаста в 1978 году со своей женой и маленькими детьми. Хайнцы приобрели дом и небольшое ранчо в 20 акров, расположенное в местности открытого пастбища к востоку от Оук-Ран и примерно в одной миле от основного ранчо Эллиса. В качестве хобби Хайнц завел нескольких лошадей и коров на участке своего ранчо в 12 акров, вокруг которого возвел ограждение в пять нитей колючей проволоки. Частые прохождения стад Эллиса подорвали мечты Хайнца о небольшом поместье.

По словам Хайнца, начали они с Эллисом вежливо. В 1979 году 3 или 4 раза животные Эллиса перепрыгивали или ломали заграждение Хайнца. После этих первых нарушений Хайнц звонил Эллису. На такие звонки Эллис реагировал, присылая погонщиков, которые гоняли коров по полю Хайнца, чтобы их вымотать, после чего их можно было уговорить покинуть заграждение. В результате применения данного метода ограждения Хайнца часто оказывались поврежденными, а погонщики Эллиса никогда их не ремонтировали. Терпение Хайнца лопнуло одним снежным днем, когда он обнаружил, что помощники Эллиса разбросали сено для 200 коров на узкой, расчищенной от снега дороге, ведущей к его ранчо. Толпящееся вокруг этого сена стадо включало недавно отелившихся коров, и эти норовистые роженицы испугали маленьких детей Хайнца.

Хотя большинство владельцев небольших ранчо по соседству с Хайнцом пассивно терпели ущерб и неудобства от скота Эллиса, Хайнц был достаточно вспыльчив. Он приобрел дробовик и обратился к шерифу округа с протестом против действий Эллиса. Согласно тому, что Эллис позже говорил знакомым, Хайнц также стал угрожать Эллису, что тот «может найти свой скот мертвым». В следующий раз, когда скот Эллиса проломился через ограждение Хайнца, тот захватил трех животных и удерживал их в течение 3 месяцев, не уведомляя Эллиса. Этот инцидент затем привел к иску Хайнца о возмещении расходов по содержанию этого скота и встречному иску Эллиса о жестоком обращении с его животными[76].

В начале 1981 года, когда его судебный процесс против Эллиса еще не был завершен, Хайнц начал политическую компанию, чтобы воспрепятствовать практике выпаса Эллиса в целом. Хайнц ожидал привлечь множество союзников и не только среди подобных ему владельцев небольших ранчо. В 1978–1981 годах практически у каждого автомобилиста в предгорьях были причины раздражаться неспособностью Эллиса держать свои стада в стороне от предгорных дорог. Перемещение скота Эллиса по этим дорогам приводило к задержкам и опозданиям автомобилистов более чем на час. За этот период на дороге Оук-Ран было не меньше шести случаев столкновений автомобилей с животными Эллиса. Хайнц смог объединить в антиэллисовском движении десятки недавних владельцев небольших ранчо, а также членов по крайней мере одной уважаемой семьи скотоводов-старожилов в местности Оук-Ран.

Посредничество Катона и битва петиций

В течение 1981 года Хайнц и его союзники засыпали своего местного члена окружного совета, Джона Катона, жалобами на стада Эллиса. Катон, который был «крестным отцом» инцидента в Раунд-Маунтин восьмью годами ранее, стал теперь ветераном политических споров по поводу вторжения скота в чужие владения. Он знал, что если поддержит постановление о закрытии пастбища в местности Оук-Ран, то это еще больше отдалит его от влиятельного лобби скотоводов, группы, которая так и не простила ему поддержку постановления о «Глупости Катона». Однако если он выступит против закрытия, то это обидит потенциально более многочисленную, хотя и хуже организованную, группу владельцев небольших ранчо и автомобилистов, для которой стада Эллиса представляют опасность. Катон попытался разрешить это противоречие до появления формальной петиции о закрытии. Весной 1981 года, в сотрудничестве со служащим окружного контроля над животными, Бредом Богу, Катон пригрозил, что поддержит постановление о закрытии пастбища в местности Оук-Ран, если Эллис не установит заграждение вдоль трехмильного участка дороги Оук-Ран, на котором его стада представляют наибольшую опасность. Эллис пообещал Катону, что такое заграждение будет устроено. Но поскольку за лето 1981 года не появилось никаких признаков такого заграждения, Катон осознал неизбежность распространения петиции о закрытии пастбища.