Порядок в культуре

Капитолина: Если «толстые» журналы хотят жить, им необходимо, прежде всего, активно осваивать новые формы своего присутствия в медийном пространстве — создавать электронные версии журналов и сопутствующие им проекты. Перспектива, на мой взгляд, такая: обширная и интересная электронная версия (в том числе главные статьи как бы докладываются автором в формате визуальной лекции), да и вообще можно много чего придумать весьма разнообразного по форме, а вот печатных журналов я бы издавала сто штук номерных, но роскошных и адресовала главным библиотекам страны, а также ценителям и собирателям книги.

Захар: Скоро начнёт работу Гражданский литературный форум, который ты возглавляешь. У него огромные планы, множество проектов по работе с университетами и библиотеками, и, главное, к форуму будут иметь отношение множество разных, но очень симпатичных мне людей — от Владимира Личутина и Юрия Мамлеева до Михаила Тарковского и Сергея Шаргунова, а также десятки литераторов с самых разных концов страны.

Ты можешь обосновать значение Гражданского литературного форума не с точки зрения практической, просветительской и социальной (оно очевидно!), а с точки зрения, скажем… философской?

Капитолина: Существует такое определение народа: «Народ — это союз людей, способных ясно и глубоко понимать друг друга». Вот я и думаю, что мы и есть этот самый творческий русский народ, желающий понимать себя и друг друга. Вообще жизнь — это накопление любви.

Тостер, блендер, плеер и ресивер, или Вы говорите по-русски?

Для сайта фонда «Русский мир».

— Капитолина Антоновна, у Вас нет ощущения того, что в России искусно и искусственно вытесняются традиционные для русской культуры языковые, в широком понимании, нормы, и, как никогда, обострилась борьба за то, каким образцам в языке следовать?

— «Испещрение речи иноземными словами вошло у нас в поголовный обычай, а многие даже щеголяют этим, почитая Русское слово, до времени, каким-то неизбежным худом, каким-то затопанным половиком, рогожей, которую надо усыпать цветами иной почвы, чтобы порядочному человеку можно было по ней пройтись»…

Эти замечательные, точные и сочные слова сказал Владимир Иванович Даль. И тут названо все, что бывает актуально во времена обновлений и реформ. Да, наша жизнь государственная, культурная, социальная изменилась так резко, что язык стал буквально «болеть», подчиняясь этим переменам, отражая эти перемены, но и сопротивляясь насильственным новациям. Язык, как и всё в культуре, живет и глубинной (тут перемены идут медленно, с большой выбраковкой многих неорганичных слов) жизнью, так и жизнью современной. В последней, как известно, часто бывает важна именно мода. Интеллектуальная мода, языковая мода — вещь жестокая. Не случайно ведь тонкий слововед Даль с иронией говорить о неких языковых перлах («цветах иной почвы»), которые требуется рассыпать перед «порядочным» человеком. Этот «порядочный человек» вместо русского слова «устойчивый» будет сегодня говорить «стабильный» (англ.); а, между тем, вслушайтесь: в «устойчивом» — больше богатства, больше вмещено смысла. И «устои», и «стояние». Все крепко, надежно, отсылает (устои) вообще в глубь памяти и нрава. А «стабильный» — ну, сами, видите, безцветное и безвкусное слово. Смотрите, еще пример — часто слышим слово «уникальный» (от лат. Unicum — единственный). Уникальный да уникальный. А теперь попробуем найти слова русские, родственные слову «единственный». Тут и бесподобный, и исключительный, и неповторимый, и небывалый, и необыкновенный, и неслыханный, и беспримерный, и неподражаемый. Но почему-то эти отменные и богатые слова выпадают из нашего употребления, а мы все талдычим — уникальный. Не мной замечено, но сто раз сказано и специалистами, и не специалистами, а просто наблюдательными русскими людьми, что сегодня мы особенно усиленно заимствуем экономический, коммуникационно-компьютерный язык, и вообще массу слов произносим по-английски, будто нет уже им и русского эквивалента.