Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Это был обычный летний день. Выходной, с хорошей, ясной погодой. Но так уж случилось, что именно 22 июня 1941 года для всей страны разрубило время на «до» и «после» войны. Уже почти два года полыхавшая где-то там, вдали, за горизонтом Вторая мировая в этот день стала своей. Великой Отечественной. К этому дню готовились изо всех сил, успев сделать очень многое, особенно за два последних года – и одновременно же изо всех сил пытались оттянуть его, понимая, как много еще не сделано из того, что обязательно, непременно должно быть сделано. Теперь предстояло узнать, хватит ли сделанного, чтобы выстоять в поединке с лучшей армией мира. Советские танковые войска в ответе на этот вопрос должны были сыграть отнюдь не последнюю роль.

Однако воздушный замок мечты о могучей современной несокрушимой армии не выдержал столкновения с грубой и жестокой реальностью лета 1941 года. Танковые войска, краса и гордость Страны Советов, наглядное воплощение мощи социалистической индустрии, несокрушимый броневой щит и грозный разящий меч Красной армии, таяли, как снег под жарким апрельским солнцем. Согласно «Ведомости наличия и потерь материальной части частей Зап. ОВО по состоянию на 1.8.1941 года», за четыре декады войны Западный фронт потерял 164 танка «КВ», 370 «Т-34», 58 «Т-28», 1200 «БТ», 1684 «Т-26», 110 «химических» танков, 221 «плавунец» и 777 бронеавтомобилей[296]. Юго-Западный фронт (по тем сведениям, которые удалось собрать командованию фронта) к тому же моменту потерял 211 «КВ», 48 «Т-35», 394 «Т-34», 114 «Т-28», 1115 «БТ», 1203 «Т-26», 61 «Т-40» и 538 бронеавтомобилей[297]. Уже в середине июля Ставка Верховного Главнокомандования отдала указание о расформировании мехкорпусов: «Опыт войны показал, что наши механизированные корпуса, как слишком громоздкие соединения, мало подвижны, неповоротливы и не приспособлены для маневрирования, не говоря уже о том, что они являются очень легко уязвимой целью для неприятельской авиации. Ставка считает, что при первой возможности в обстановке военных операций следует расформировать мехкорпуса, выделить из них танковые дивизии как отдельные единицы с подчинением их командованию армии, а мотодивизии превратить в обычные стрелковые дивизии, имеющие при себе танки, обратив освободившиеся грузовики на создание армейских автобатов, необходимых для переброски войск с участка на участок и подвоза боеприпасов…»[298]. Однако даже расформирование мехкорпусов не могло решить непрерывно обострявшейся проблемы нехватки матчасти – по данным на первую декаду августа, потребность Красной армии в танках и бронеавтомобилях составляла: танков «КВ» – 2997 шт., танков «Т-34» – 7541 шт., танков «Т-50» и «Т-60» – 5747 шт., бронеавтомобилей – 4303 шт.; в то же время поступление танков и бронемашин с заводов промышленности на период с августа до конца 1941 года ожидалось в объеме 1530 танков «КВ», 3260 танков «Т-34», 580 танков «Т-50», 10 000 танков «Т-60», 1800 бронеавтомобилей. Сложившееся положение не внушало оптимизма: «Таким образом, при условии полного выполнения плана заводами промышленности, потребность армии в танках и бронеавтомобилях (без учета потерь) может быть удовлетворена в следующие сроки (ориентировочно):

а) по танкам («КВ» и «Т-34») – 10–11 месяцев;

б) по бронеавтомобилям – 11 месяцев»[299].

Впрочем, в условиях второй половины 1941-го даже эти планы оказались несбыточной фантазией. Один за другим танкостроительные заводы, словно «избушки на курьих ножках», снимались с насиженных мест и отправлялись в эвакуацию за сотни и тысячи километров. Возникла именно та ситуация, которой и опасались советские военные еще задолго до 1941-го: «В первые месяцы войны Красная армия твердо может рассчитывать только на мобзапасы, накопленные в мирное время».