Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Россия должна исходить из худшего для себя случая, а именно – военного союза перечисленных выше государств. Даже в том случае, если в начале войны на нашем западном фронте одно или несколько государств заявит о своем нейтралитете, стратегия не имеет права игнорировать его вооруженную силу. Автоматически каждое из них с началом нашей войны мобилизует свою армию. Малейшие наши затруднения на театре военных действий представят для них великий соблазн если и не вмешаться, то путем дипломатических требований осложнит наши дальнейшие военные действия. Такой же соблазн представится им в конце даже победоносной для нас войны, если против них не будет сохранено достаточно русских сил. Примеры подобных выступлений в минувшую войну были многочисленны: Италия, Румыния, Болгария сознательно выжидали неудач своих соседей, чтобы затем использовать обстановку»[3]. Кто же и где, интересно, эти строки написал? Фрунзе? Тухачевский? Корк? Якир? Блюхер? Егоров? Или еще кто-нибудь из плеяды «красных милитаристов», под кремлевскими звездами зловещими стрелами будущих ударов карту мирной Европы пронзающий? Не будем томить читателей неведением: написал эти строки в 1924 году Николай Николаевич Головин, видный русский военный теоретик, генерал царской армии, кавалер Георгиевского креста. После революции Головин эмигрировал во Францию, читал лекции в европейских и американских ВУЗах (в том числе и военных) и даже успел поучаствовать в отправке русских эмигрантов в армию Власова. До самой смерти в 1944 году Головин не вернулся в СССР, не принимал советского гражданства и не высказывал каких-либо комплиментов большевизму и большевикам. Словом, довольно трудно заподозрить Головина в скрытых симпатиях делу мировой революции. А вот пишет он почему-то как под копирку с красными маршалами – будущей России, которую видит Головин (свободную и демократическую, а не большевистскую, просим заметить!), надо быть готовой воевать с обширным блоком европейских государств, выступающих единым фронтом под единым командованием, координирующим их совместные действия. Может быть, вовсе и не в большевистских грезах про мировую революцию дело?…

Si vis pacem, para bellum. Если хочешь мира, готовься к войне – рецепт не новый. Позже, в ракетно-ядерную эпоху, его доведут до логического конца, сделав арсеналы самого страшного в истории оружия своеобразной гарантией мира. Начинать войну, где победитель проживет на пять минут дольше проигравшего, не захотелось никому. Но тогда, в 30-х, еще нет атомных бомб и баллистических ракет. А значит – надо строить пушки, танки, самолеты. Много пушек, танков и самолетов. Очень много. Так, чтобы цена войны кое-кому показалась несоразмерно высокой.

Эти взгляды военных теоретиков вскоре начали претворяться в жизнь. По плану, принятому Наркоматом тяжелой промышленности (т. н. «программа 10 000»), уже к декабрю 1932 года предусматривался выпуск 2000 средних танков «БТ» типа «Кристи», 3000 легких танков «Т-26» типа «Виккерс» и 5000 танкеток. Позднее заказ на танкетки был урезан до 3000. Всего же в течение первого года войны тяжелая промышленность должна была обеспечить наличие в армии 40 000 танков и танкеток.

Ага, скажет внимательный читатель, все ясно. Какая уж тут оборона. Подготовка советизации Европы в чистом виде. Знают ведь, что у западных армий такого количества просто нет. Ладно бы еще просто заводы готовили к массовому производству, а тут сразу в армию хотят. А зачем в армии столько танков в мирное пока еще время?

Что ж… для начала посмотрим на год 1914-й. Время, можно сказать, доисторическое – нет еще ни танков, ни СССР. А занимает одну шестую часть суши Российская империя во главе с будущим гражданином Романовым, который пока еще Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский… Государь Псковский и Великий Князь Смоленский… Князь Эстляндский и Лифляндский… и всея Северныя страны Повелитель… и прочая, и прочая, и прочая на целый абзац. Полное титулование у Николая II было длинное, возможно, поэтому добавлять к нему новые названия он особо не стремился…