Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина

Не со всем, конечно, можно согласиться безоговорочно, однако основные закономерности выглядят подмеченными вполне точно. К сказанному можно добавить слова из журнала боевых действий 14-го моторизованного полка 4-й легкой кавалерийской дивизии про ее бой с немецкой разведкой: «…Этот враг не просачивается медленно, ползком: он бежит, он несется галопом, создавая скорее впечатление спортивного соревнования, а не методичного продвижения под огнем противника… Его быстрота обескураживающа». Да, действия немецких войск во Франции напомнили в итоге именно спортивное состязание, на которое Германия выставила отменно натренированные, жаждущие реванша, хорошо обеспеченные и владеющие всеми элементами тактики «спортивные команды». Сея разрушения и смерть, уничтожая массой огня или быстро маневрируя, эти «спортсмены» поставили на колени своего извечного и ошеломленного их всесокрушающей быстротой «партнера» в результате военной кампании, длившейся всего-навсего… 46 дней. Произошедшее затем является наиболее сильной и незалеченной до сих пор исторической травмой Франции.

Мифы же о том, что «они просто струсили и сдались», продолжают свою жизнь, не отделяя, к сожалению, массы настоящих трусов от массы не менее настоящих героев, до конца исполнивших свой солдатский долг в столь стремительно промелькнувшей перед ними «войне нового типа».

Искать причины поражения французских танковых частей следует не в бездумном повторении мифов, сложившихся уже около семидесяти лет тому назад и часто продиктованных сиюминутными выгодами сложившегося политического момента, а в строго историческом анализе произошедших событий. Уже первые попытки его осуществления показывают нам, что настоящие проблемы крылись совсем не в общей малочисленности танков или архаичной негодной доктрине их применения, а, например, в низкой дисциплине исполнения приказов и крайней медлительности. Или в полном неведении пехотных командиров самого разного уровня о порой элементарных вопросах тактики и «логистики» подчиненных им танковых частей. Или в отсутствии какого-либо зенитного или авиационного прикрытия мест развертывания танковой дивизии. Или в низкой инициативности непосредственных исполнителей, слишком буквально придерживающихся «духа и буквы устава». Или в практически полном отсутствии разведки, что войсковой, что авиационной, и т. д. и т. п.

Но давайте вернемся к тому, с чего мы начали эту главу, – сравнению Франции-40 и СССР-41. Еще раз напомним, что во Франции, в отличие от СССР, никто не устраивал разрушительных кровопролитных революций, а ее офицерский корпус с опытом выигранной Первой мировой войны не погибал в огне братоубийственной смуты и не мыл посуду в эмиграции. Не было там и репрессий, и многого другого. И дрались они с немцами не хуже РККА – относительные (от общей численности) безвозвратные потери вермахта в июне 1940-го были такими же, как и в июле 1941-го, – 0,53 %. Но этого было мало.

Тогда на бельгийских и французских полях все происходило до боли похоже на наше страшное лето: бесконечные колонны беженцев на дорогах[117], воющие «Юнкерсы» в небе над ними, молниеносно разносящиеся слухи «…обходят! Уже в тылу их видели! Окружи-и-и-и-или-и-и-и-и!» – и мгновенно вспыхивающая паника. Точно так же, как и «КВ год спустя, чадили на французских и бельгийских полях «непробиваемые» «B1bis» и британские «Матильды», подбитые неосведомленным о «неуязвимости» этих танков противником или уничтоженные собственными экипажами.

И французская армия, и РККА оказались в равной степени не готовы к «блицкригу». Но СССР сумел выставить на свою половину доски новый комплект фигур…

Глава 5 «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь…» (А.С. Пушкин)

«Главная часть любого оружия есть голова его владельца».

Кинофильм «Два бойца»