PORKO

Рэй сдобрен капиталистической отрицательностью. Он прекрасно подкован в вопросах неприятия и прямой ненависти к окружающему миру. Тащит меня в пропасть, кишащую, одновременно, маргинальными и аристократическими реакциями.

Рэй – мое левое, непреклонное плечо. Антагонист правосудия. Антигерой любой детской сказки.

– Парадокс, – сказал он моим голосом в супермаркете, увидев на кассе товарный состав тележек за нами. Владелец покупок был скрыт продуктами. – Потребляя больше, одних мы убиваем, а других обогащаем.

– У меня четверо детей, – ответил женский голос.

– Вы хотели сказать, налаженное производство углекислого газа?

Кассир вызвал полицию, потому что рассмотрел в моем поведении оскорбление чувств вскармливающих. Не важно, что у меня в руках были билеты благотворительной организации.

Офицер, знавший единственного в округе пособника психотерапии, облегченно выпустил плечи из положения “стрельба”.

– Джеймс. Будьте так любезны, не кладите на головы наших граждан контейнеры с высшим анализом. Они их не открывают. Вы же знаете, сколько стоит ложный вызов?

Рэй говорит, что закончил Гарвард. Но я-то знаю, что Рэй – пиздабол.

Это знаем только мы с Терри.

И Рэй.

Мы познакомились во время вылазки к девушкам легкого поведения. Я долго выбирал из десятка респонденток под хищным взглядом сутенера неопределенного пола, в заведение к которому захаживают исключительно безразборные секс-гиганты; а так как все ставят сапог своего вкуса на утонченное виденье Казановы, давя при этом уверенную ухмылку и увеличивая, к тому же, давление на подошву, бордель от гостей не лопался.

– Это натертыш? – спросил я, кивая на покраснение у верхней губы самой симпатичной из кандидаток в любовницы президента. – Шестая скорость?

– Умения иногда требуют внешних доказательств, – угодливо прогнулся сутенер. – Это Мэрил. Лицо не пачкать. По рукам?

Девушка отвела меня в тесную темную спальню и потянулась к пряжке. Опустилась на колени. Не смогла разобраться с охраняющим мою проданную психологии девственность ремнем.

– У тебя что, первый раз? – спросил я.

– Ты ведь любишь невиновие, парень, – прозвучало в голове.

Я дернулся, ударив королеву любви торчащим концом кожаного пояса.

– Джеймс, – девичьим тоном возмутилась она. – Берите замуж, а потом бейте. Доставайте член, я впервые вижу на штанах замок от сейфа. Время – враг утекающего удовольствия.

– Доставай свой угловатый гарпун для планктона, – снова сказал голос в голове. – Пора на охоту.

Я отступил на шаг назад.

– Ты тоже это слышишь?

– Как клиенту, я должна напомнить вам, что не обязана поддаваться на провокации и уступать вам в желаниях, о которых заранее не предупреждена. Штаны, мистер Порк.

Я послушно разделался с пряжкой и стянул брюки до самого пола. Вместе с трусами.

– А где пенис? – расхохотался голос.

– Мэрил. Я, кажется, схожу с ума.

– Я еще не начинала, – промямлила девушка.

Пока она сосала, я пытался сделать вид, что меня это интересует. В обычных обстоятельствах это не сложно.

– Кончи ей на лицо, – раздался приказ. – Неужели ты тот Джеймс, которому надо подсказывать, в каком углу теплее?

– Это неправильно, – простонал я.

Она отстранилась, подняв глаза.

– Сменить технику, мистер Порк?

– Скажи, что геи сосут круче, – выкрикнул голос. – Засади по основание, чтобы она не могла этого отрицать. Хотя, Джеймс. С твоим основанием можно выдавать скороговорки.

– Мэрил, – вздрогнул я. – Заканчивай. Мне нездоровится.

– Тебе всю жизнь нездоровится, Джеймс, – сказал голос. – Это синдром дерьмоглота.

Вопреки моим стараниям напрячься и подвести дело быстрее к концу я проморгал момент, когда выстрелил кишащим жизнью семенем прямо на лоб и глаза оторопевшей проститутке. Она пыталась заслониться ладонями, но недельное воздержание не замечало препятствий. Руками, оторвавшими ее от дела во время оргазма, управлял не я. Почувствовал чуждое морально удовлетворение тоже не я.

Почему это не распространяется на переломы?

Крик негодования разбудил бы и мертвую шлюху, затраханную до смерти, но не получившую оплату. В комнату вломились два шкафоподобных бородатых негодяя из боевиков. Мэрил вытолкнули. Смотря ей вслед, я очень хотел оказаться на ее месте. Понимая, что на моем сейчас останется мокрое.

– Я тебе говорил, – предупредил голос. – Будь увереннее. У тебя в яйцах не осталось чего-нибудь для их тупых рож? У тебя колени дрожат. И я не смогу долго сдерживать мочевой пузырь, Джеймс.

Я пролежал в больнице с двумя сломанными ребрами и скобой в челюсти. Несколько дней мочился кровью. Среди врачей ходила байка, что я одинокий, брошенный женщинами зануда, в алкогольном упрямстве пытавшийся достать до родного паха губами и повредивший при этом все, что было на пути отчаянной заботы о самом себе. К тому же, откусивший часть крайней плоти. На лечение ушло гораздо больше, чем я отдал сутенеру.

Голос некоторое время молчал. Я начал думать, что приключилось страшное недоразумение. Страшнейшее недопонимание внутренней природы. Такое бывает во время примерки женского платья.