Читаем Порнографическая поэма полностью

Еще одна версия, педагогического совета школы, была озвучена Стинсоном. Он объявил нам, что мисс Синглтон не вернется по состоянию здоровья и что он будет замещать ее до конца учебного года. Так и сказал «замещать», а не «заменять». Я не поверил своим ушам. Весь класс был ошеломлен. Полагаю, гораздо сильнее, чем когда нам объявили, что мистер Джинджелл не вернется в сентябре.

— Хотя с мисс Синглтон ничего серьезного не случилось, — зудел Стинсон, — здоровье не позволяет ей дальше преподавать у нас в школе.

Марги Скотт подняла руку:

— Означает ли это, что у мисс Синглтон та же болезнь, что и у мистера Джинджелла?

Стинсон улыбнулся:

— Нет, моя дорогая, боюсь, ее болезнь немножко посерьезнее.

4.2

— Три разных версии одного события! Которой из них вы поверили?

— Ни одной, конечно.

— Так что же на самом деле случилось с мисс Синглтон?

4.3

Примерно месяц спустя Нетти внезапно нагрянула ко мне домой.

— Угадай, кого я сегодня видела? — спросила она с заговорщическим видом.

— Мистера Джинджелла?

— Нет.

Оказалось, мисс Синглтон и мистера Маккинни.

— Невозможно! — воскликнул я.

— Тем не менее это так, — ответила Нетти.

Очевидно, мисс Синглтон чувствовала дружеское расположение к Нетти, потому что рассказала ей, что они с Джоном недавно купили дом в Китсилано. Но по-настоящему радостной новостью было то, что наши пленки пришли из кодаковской лаборатории. Мисс Синглтон дала Нетти свой телефон и попросила сообщить остальному классу, что мы можем продолжить занятия нашей литературно-кинематографической группы в их новом доме — ведь вовсе не обязательно, чтобы они проходили именно в школе.

— Прекрасно! — произнес я. — Я играю.

Но когда она рассказала о предложении мисс Синглтон другим нашим одноклассникам, их реакция оказалась прямо противоположной. Никто из них не мог понять, с какой стати им участвовать в каких-то занятиях, которые не пойдут в зачет при выдаче аттестата, — особенно Марги Скотт, которая даже взялась проводить контркампанию, основанную в основном на обывательской боязни иностранцев и посещений неизвестных домов. Один только Алистер Чень, казалось, заинтересовался предложением мисс Синглтон, но он не мог принять участие в занятиях, поскольку должен был работать в лавке своего отца все свободное от занятий в школе время.

Таким образом, из группы остались только я да Нетти. Что оказалось совсем неплохо, потому что одноклассники начинали меня раздражать. Не знаю, смог бы я выдержать мудацкие замашки Марги Скотт. Она флиртовала со Стинсоном, и в какой-то момент они стали вести себя как парочка новобрачных или нечто вроде этого. Это было прямо как в «Ryan’s Daughter». Весьма грубо. Мы же с Нетти теперь каждую субботу говорили домашним, что отправляемся в Керрисдейл смотреть футбол, а сами выходили в условленное место на дорогу, где нас ждал в машине Джон Маккинни. Он отвозил нас к себе домой, где мы с Пенни работали над нашими фильмами. Так продолжалось достаточно долго.

4.4

— Почему вы не рассказывали об этом дома?

— Мы боялись, что нам запретят.

— Почему они должны были запретить вам?

— Не знаю. Думаю, мать Нетти вполне могла так поступить. Держать наши поездки в секрете предложила Нетти. У нее вообще было много секретов от матери.

4.5

С Джоном и Пенни всегда было очень весело. Совсем как в тот день, когда Пенни впервые привела Джона в наш класс. Они были отличной командой, эти двое. Всегда шутили и паясничали. Как мы с Нетти.

Но не только постоянное шутовство делало их такими великолепными в наших глазах. Скорее это был способ общения с нами: они относились к нам как к взрослым, как к самим себе. Казалось, им было действительно интересно знать наши мысли, мнения о разных вещах. Они поощряли нас развернуто говорить о том, о чем мы никогда не осмелились бы говорить дома. И говорили сами. То есть мы могли спрашивать их о чем угодно, и они рассказывали нам обо всем, о чем мы хотели знать.

Сначала это казалось немного слишком. Обычно в какой-то момент я давал ход назад. Но Нетти была более отважным исследователем. Однажды, например, она задала им вопрос о контроле рождаемости. Я почувствовал, что мое лицо заливает краска стыда. Очень странное ощущение. Мне определенно хотелось заткнуть уши. Когда я сказал об этом Пенни и Джону, они ответили, что это вполне естественная реакция: когда мы слышим вещи, по отношению к которым испытываем неудобство, это вызывает в душе импульсы, проявляющиеся порой в очень необычных формах. Но в данном случае стыдиться совершенно нечего. Стыд, который я испытываю, слыша о контроле рождаемости, — часть условного рефлекса, создаваемого в нас обществом. Чтобы освободиться от этой гипнотической установки, надо исследовать свои чувства, разломать их на составляющие и попытаться выделить, что же конкретно заставляет нас бояться знания. Или что-то в этом роде. Как бы то ни было, я всегда начинал чувствовать себя намного лучше после их объяснений. Через некоторое время даже самые рискованные вопросы Нетти уже не смущали меня. И это существенно помогало мне отвечать на вопросы, которые задавали Джон и Пенни.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже