Порочен, как грех

– Мы выиграли у лондонского игрока, – гордо сказала миссис Брайант. – Вы можете в такое поверить, Элетея?

Элетея притворно нахмурилась:

– А ведь нам должно быть стыдно за то, что мы поощряем его страсть к игре. По крайней мере, как мне кажется, нам не следует хвастаться тем, что мы выиграли хотя бы шиллинг у того, чье увлечение мы сами же осуждаем.

– А мы пообещаем, что в следующий раз повысим ставки, – весело откликнулся викарий, вставая и собираясь уходить.

– А будет ли он, следующий раз? – небрежно поинтересовался Гейбриел, когда они с Элетеей вышли из парадной двери в сырую ночь.

– Мы вам не наскучили? – удивленно спросила она. – Вы действительно придете еще?

– Только если я желанный гость. Так ли это?

Она безыскусно улыбнулась ему, что обострило мучительное желание, которое он подавлял несколько часов.

– Да, – ответила она, и в глазах ее сверкнуло озорство. – Мы поиграем в другие игры. Вам нравится игра «Спрячь наперсток»?

Он посмотрел на нее, охваченный внезапным желанием поцеловать ее в шею и ниже, в кремовую кожу, наполовину скрытую локонами.

– А не могли бы мы сыграть одни?

– Не думаю, что это очень забавно.

Он не сводил с нее глаз.

– А я думаю, что смогу вас удивить.

– Посмотрим, – осторожно ответила она.

– Это звучит многообещающе.

– В следующий раз я привезу с собой своих двух старших сестер, – сказала миссис Брайант, стоя позади них и дожидаясь, когда ей подадут плащ. – Они не поверят, что я обыграла сэра Гейбриела.

– Вы позволили ей выиграть? – тихо спросила Элетея.

– Нет, – ответил он одновременно с Кэролайн.

– Но я подозреваю, – сказал Гейбриел, притворяясь рассерженным, – что миссис Брайант – опытный шулер.

Миссис Брайант расправила плечи.

– Вы можете это доказать?

Гейбриел усмехнулся:

– Не исключено. Я буду внимательней следить за вами в следующий раз – знаете, все эти крапленые карты и тайные знаки… Дайте-ка подумать. Вы действительно кашлянули несколько раз, и мы ни разу не проверяли колоду на предмет крапа.

Вид у нее был довольный.

– Вы собираетесь вызвать меня на дуэль чести, если меня поймают?

– Какое будет оружие?

– Стихи из Библии, – сказала она с задорной улыбкой.

– В таком случае полагаю, – беспомощно рассмеялся он, – что меня обвели вокруг пальца, выманив пожертвования в пользу прихода.

– Не думайте о пожертвованиях, – успокоила его миссис Брайант. – Будет достаточно, если мы снова встретимся за столом, чтобы дать вам возможность исправить свою ошибку.

Гейбриел ничуть не сомневался, что она говорит о картах, а не об искуплении грехов. Проблема же заключалась в том – в чем он с трудом признался себе, – что общество Элетеи способно заглушить в нем страсть к игре, но явно не ослабляло в нем другие порывы.

Потому что, наконец покинув ее общество, он понял, что среди всех удовольствий в прошлом и настоящем, из всех выигранных им пари ничто не может сравниться с радостью быть приглашенным в ее общество и купаться в ее смехе.

* * *

Элетея пробежала через выгон по мокрой траве и смотрела, как Гейбриел удаляется легким галопом в туман. Какое прекрасное зрелище! Весь вечер после любовной интерлюдии в спальне он держался джентльменом, любезным с ее друзьями. Но при этом она понимала, что не все благородные люди остаются благородными в темноте. И Гейбриел скорее всего решил, что ее сопротивление слишком старомодно по сравнению с поведением тех леди, которых он знает в Лондоне.

Все понимали, кто он, но все же он понравился всем в Хелбурне, и все хотели, чтобы слухи о нем оказались ложными. И больше всех этого хотелось Элетее.

Он напомнил ей, что она все еще с удовольствием слушает незлобивый смех, что хотя Джереми и взял ее силой, проявив невероятную жестокость, она может оправиться.

Гейбриел доказал, что она все еще способна не только испытывать желание, но также страдать от всех, связанных с этим, неосторожных надежд. Учитывая его лондонскую репутацию первоклассного любовника, она понимала, что он точно знает, как пробудить скрытые страсти.

Но чтобы он мог влюбить ее в себя, хотя ей хорошо известно, что он собой представляет, – ну нет, она не поддастся.

Она не желает пасть ради еще одного истинно любящего принца, после того как предыдущий превратился в короля жаб прямо на ее глазах. Это было ее первым жестоким разочарованием.

Нет. Это не совсем так. Она знала Гейбриела до того, как ее познакомили с Джереми на местных крестинах. И будет справедливо даровать Гейбриелу сомнительное отличие быть первым мальчиком, который принес ей жестокое разочарование. Потому что он глубоко ранил ее чувства, когда она рискнула вызвать гнев у своих родителей, чтобы помочь ему, стоявшему у позорного столба.

Никто прежде не отказывался от ее добрых жестов, и к тому же столь грубо. Ее всегда хвалили за способность сочувствовать другому. Но то была гордыня – полагать, что сочувственных слов молодой девушки будет достаточно, чтобы исправить такого юношу, как Гейбриел.

И вероятно, будет еще большей гордыней полагать, что женщина может сбить его с того пути, который он выбрал.

Глава 23