Порочная игра

Он вдыхал запах Сары — запах лилий и чего-то острого и пряного, запах, который вдохновлял и сводил с ума. Он развязал тесемки ее маленького кружевного чепца и отбросил его в сторону, словно гребнем, провел рукой по ее волосам, распуская косу. Рассыпав ее волосы по подушке, он любовался роскошным зрелищем.

— Сара, я…

— Тсс. — Она приложила дрожащий палец к его губам и сказала: — Сейчас. Пожалуйста, я хочу тебя сейчас.

И словно для лучшей иллюстрации своих слов, она сомкнула пальцы и потянула Вейна к себе.

Он судорожно втянул в себя воздух, боясь сойти с ума.

— Еще рано. Ты не готова. Позволь мне…

— Я готова, я готова, — прошептала она. — Не останавливайся.

Он замер в нерешительности.

Она судорожно сглотнула и хрипло приказала:

— Сейчас, Вейн. Сейчас или никогда.

Он сгреб в охапку лен и шелк и поднял все эти мешающие слои ее одеяний до самых бедер.

Он вошел в нее неглубоко. Он знал, что женщине требуется куда более длительная подготовка, чтобы принять его.

К тому времени как Вейн решил, что Сара уже готова, он едва не обезумел от желания. Кто бы мог подумать, что после того, как она так упорно настаивала на раздельных спальнях, на том, чтобы они жили словно чужие, Сара вдруг превратится в ненасытную нимфу, которой так не терпится почувствовать его у себя внутри?

Меньше всего ему хотелось причинить ей боль, и поэтому он входил в нее медленно, постепенно, дюйм за дюймом. Она заерзала под ним, и скользкая плоть, жар и мягкость втянули его в себя.

Господи, она такая податливая… Он судорожно втянул в себя воздух, стараясь обрести контроль над своим дрожащим телом, заставляя его ограничиться неглубокими, размеренными погружениями. Вейн сохранял этот темп, несмотря на все ее призывы ускорить чувственный натиск. Он ощущал, как в ней нарастает напряжение неудовлетворенности, он наступал на горло собственному желанию.

Ее ладони скользнули вниз по его спине к бедрам. Не предупреждая, она сильно сжала его ягодицы и толкнула Вейна вниз, в себя, выгибаясь навстречу. Он не успел остановиться и оказался в ней на всю длину. Он не вошел, он вколотил себя в нее, словно молот.

Потрясение заставило его забыть о самоконтроле. Разрядка пришла как ураган огня. Но Вейн услышал и ее вскрик — вскрик боли. Полный злости и отвращения к себе, Вейн вырвался из ее объятий и откатился, пролив семя на простыни.

— Господи, мне так жаль, — прошептал он.

— Не жалей, — нежно сказала она. Она хотела, чтобы все закончилось быстро. Вот почему она просила его войти в нее сразу. Она не ожидала такой острой боли.

— Я причинил тебе боль.

— Нет, нет. — Сара тоже села в кровати и пододвинулась к нему. Не смогла удержаться и поцеловала его в лопатку.

Кожа его горела.

— Это я виновата, — прошептала она, проводя губами по его натянутой мышце. — Я… я поторопилась.

Сара едва смогла сдержать дрожь наслаждения, которая прокатилась по ее телу, когда он оказался в ней. Сара боролась со своей страстью, когда он целовал ее так нежно. Она боролась с неодолимой потребностью отдать ему всю себя.

Она стремилась избежать этого взрыва блаженства, эту потерю себя. Стремилась избежать любой ценой. Она рисковала потерять себя.

Не в силах сдержаться, она прижалась щекой к его спине и обхватила руками за талию.

— Я не заслуживаю тебя, — выдохнула Сара. — Ты всегда так хорошо ко мне относился.

Она почувствовала, как он напрягся. Затем Вейн обернулся и схватил ее за предплечья так, что пальцы вдавились в плоть.

Его темные глаза сверлили ее.

— Так вот что это было? Благодарность? Я согласился найти мальчика, и ты отблагодарила меня, позволив мне овладеть тобой?

Инстинкт подсказывал, что надо отрицать его обвинение, но если не благодарность заставила Сару принять это решение, тогда что?

Она смотрела на него. Все ее мысли, эмоции, все ее доводы смешались в кучу, и она не знала, что ответить. Как отреагировать. Как защитить себя, не делая больно Вейну?

— Нет, не благодарность, нет, — выдавила она.

— Тогда что? — требовательно вопрошал он. — Чем я обязан этой внезапной перемене в сердечной склонности? — Он медленно выдохнул. — Впрочем, мадам, иногда я сомневаюсь, что у вас вообще есть сердце.

Слова его были как удар в живот. Она опустила голову. Если она расплачется перед ним сейчас, то он точно будет ее презирать.

Он отпустил ее и спрыгнул с постели, а затем, подбоченившись, повернулся к Саре лицом. Он был ослепительно наг и при этом совершенно не смущался своей наготы.

— Ну? — холодно поинтересовался он.

— Я не знаю.

— Меня этот ответ не устраивает, Сара.

В его тоне чувствовались осуждение и злость, но она заслужила и то, и другое. Как бы дурно он ни обошелся с ней — она это заслужила.

Вейн провел рукой по волосам.

— В ту первую ночь мы были во власти редкой по силе страсти. Оба. Вы должны знать, как редко такое случается, какой это драгоценный дар. Я не понимаю, почему у нас вновь не может быть так, как тогда.

Почему она не может быть счастлива с ним? Этому есть миллион объяснений.

— Не говорите со мной о той ночи! Вина… О, я не могу ее вынести! Я не могу поверить, что вы вновь вспомнили о той ночи.