Порочная игрушка (ЛП)

Анализирует каждый изгиб и выпуклость моего тела. Я вижу, как он вычисляет размеры, прикидывает модели и цвета, которые подойдут мне лучше всего. Я расстраиваюсь, что он не считает меня привлекательной. Было бы забавно заставить Бракса ревновать. Он сильно разозлил меня в самолете, и я с нетерпением жду с ним встречи.

— Размер одежды — 4, брюки — 27 (Примеч.: 42 российский размер одежды) груди 34B, и 6-ка для обуви (Примеч.: размер 36,5)? — спрашивает он с задумчивым видом, постукивая указательным пальцем по пухлым губам.

Я изумленно киваю. Прошло много времени, но это были мои размеры в те времена, когда я могла позволить себе купить одежду.

Он протягивает ко мне руки, и я ахаю, когда нежными пальцами, слегка касаясь, он проводит под грудью и вдоль живота. Это вовсе не сексуально, хотя со стороны показалось бы иначе.

— Ты знакома с американскими размерами? Большинство девушек ничего в них не понимают, и у меня уходит адски много времени, чтобы перевести их в британские, — Он прищурившись смотрит на меня, когда руками дотрагивается до моих бедер.

Предупреждение Дюбуа громко звенит в моих ушах, и я прикусываю язык, чтобы не сказать ему, что на самом деле я из Джорджии.

— Знакома.

Большими пальцами Картье проводит по выступающим тазовым косточкам и хмурится.

— Сколько тебе лет?

Я отталкиваю его руки от себя и скрещиваю собственные на обнаженной груди.

— Двадцать восемь.

Он кивает, будто угадал и это.

— У тебя широкие бедра. Он знает?

Комната вертится у меня перед глазами, и я хватаю халат. Задев Картье плечом, я мчусь к открытой двери в ванную комнату. Наступаю ногами на прохладный мрамор и вдыхаю холодный воздух. Он подходит ко мне сзади, берет у меня халат и осторожно помогает мне его надеть. Потом крепко завязывает пояс на моей талии, обходит и встает передо мной.

Добрые карие глаза встречаются с моими, и он смахивает с моей щеки непрошенную слезу, которую я даже не заметила. Затем улыбается и целомудренно целует меня в лоб, перед тем как прошептать слова, которые мне нужно было услышать.

— Я не скажу ему и не буду снова поднимать эту тему.

С трудом сглотнув, я с благодарностью киваю.

— А теперь давай повеселимся, подружка!

* * *

После того как Картье снимает с меня мерки, я провожу большую часть утра в сауне и бассейне. Кристина — очаровательная пожилая женщина — приносит мне поднос с фруктами и выпечкой, а также много горячего чая. Бракс был прав, она мне сразу понравилась. Что-то в ее темных седеющих волосах напомнило мне мою мать, и поэтому я хочу с ней поладить. Она рассказывает мне милые шутки и истории об озере Саммамиш, и к тому времени, когда Картье заходит за мной после похода по магазинам, я уже влюблена в нее и не хочу расставаться.

Кристина пообещала принести нам что-нибудь на обед в салон, и только поэтому я беспрекословно пошла за ним. Картье, казалось, был доволен выбором одежды, которую я еще не видела. Он все время щебетал о сексуальном мальчике-консультанте, который помог ему. То, что он гей, не было неожиданностью, но мне стало обидно за всех женщин в мире. Картье безумно сексуален, и я завидовала тому, кто по ночам прикасается к его ангельскому телу.

Мы проходим мимо двери кабинета, но она заперта — я слегка толкнула ее, несмотря на тычки Картье. Темный восхитительный голос Брэкстона звучит с другой стороны, и я не уверена, с клиентом ли он или говорит по телефону.

— Чем он занимается? — спрашиваю я, когда Картье усаживает меня в кожаное кресло в элегантном маленьком и современном салоне.

— Милая, не мое дело болтать о том, чем занимается мистер Кеннеди. Мое дело — превратить тебя в то, что он хочет, и что ему понравится, — говорит он, отмахиваясь от меня.

Несмотря на жестокий и странный характер Бракса, меня по-прежнему влечет к нему. Он с легкостью возбудил меня в самолете, и я жажду его прикосновений. Если бы я научилась держать свой рот на замке и подчиняться его странным приказам, могла бы наслаждаться шестью месяцами здесь. Это стало бы больше похоже на отдых, а не на работу.

Картье ловко меняет тему и теперь рассказывает о том, как он и Свен флиртовали, и что «по крайней мере, хоть кто-то не боится открыто показать, как сильно нравится ему». Я с грустью смотрю в окно, которое выходит на озеро. Я так много времени провела в Болтоне и других маленьких городках за пределами Лондона, продавая свое тело отбросам, живущим там, что привыкла к дерьмовой жизни. Прошло несколько лет с тех пор, когда я наслаждалась великолепной архитектурой или живописным видом.

— Сначала займемся твоими волосами, а затем поработаем с руками и ногами, — говорит он мне.