Порочная луна

У меня звенит в ушах. Откуда-то сверху просачивается дым. Колющая боль, которую я ощущаю при каждом вдохе, является довольно хорошим признаком того, что я сломала одно или два ребра, и я ужасно дезориентирована, мое зрение расплывается в каком-то долбаном эффекте калейдоскопа, когда я открываю глаза и пытаюсь сориентироваться.

Я знала план, черт возьми. Я знала, что это место будет охвачено пламенем, если мирные переговоры пойдут наперекосяк. Мне действительно следовало подумать о риске, прежде чем врываться сюда, но когда я почувствовала боль Кэма через связь, что-то во мне оборвалось. Перспектива потерять его внезапно стала слишком реальной. Итак, я ворвалась через дверь подвала в импульсивной, опрометчивой попытке спасти свою пару, но коридор взорвался вокруг меня еще до того, как я успела спуститься по лестнице.

Вот и весь героизм.

Полагаю, я должна быть благодарна судьбе за то, что была здесь, когда это случилось. Толстые бетонные стены, которые я когда-то прокляла, определенно спасли мою чертову жизнь, но теперь я заперта под землей среди обломков, находясь на грани панической атаки, что, черт возьми, далеко не идеально. Ирония в том, что я однажды сбежала из этого места только для того, чтобы вернуться и умереть здесь, не ускользнула от меня.

Мне нужно взять себя в руки. Нужно дышать. И мне нужно найти способ убраться отсюда к чертовой матери, пока я не задохнулась от дыма или собственного страха; что бы ни убило меня раньше.

Не паникуй.

Я использую все свои трюки — считаю до десяти, вдыхаю через нос и выдыхаю через рот, тру пальцами висок…

В последний раз, когда я почувствовала, что стены надвигаются, Кэм помог мне выкарабкаться. Теперь я даже не знаю, жив ли он. Но я бы почувствовала это, если бы это было не так, не так ли? Я бы поняла, в какой момент его сердце перестало биться, потому что мое сердце тоже остановилось бы. Глубина этой связи между нами — самая реальная вещь, которую я когда-либо знала. Я думала, что не хотела этого, но теперь я не знаю, как бы я вообще жила без этого. Если бы трос был оборван, я бы знала. И это не так.

Я закрываю глаза, представляя, что он сейчас здесь, со мной. Как в тот раз, когда я потеряла самообладание в душе, он обхватывает мое лицо ладонями и тренирует меня с каждым вдохом. Если я буду достаточно стараться, то почти почувствую прикосновение его рук к своим щекам и услышу низкий, успокаивающий звук его голоса. Сосредоточься. Дыши.

Что-то в вызове этого воспоминания, кажется, действительно помогает. Клянусь, я чувствую, как натягивается наша связь в моей груди, когда моя паника медленно начинает спадать, мое зрение, наконец, фокусируется, когда я снова открываю глаза.

Я справлюсь с этим. Я не какая-нибудь слабая девица; я Эйвери Кесслер, черт возьми, и я отказываюсь сдаваться без боя. У меня есть люди, которые рассчитывают на меня.

Со вздохом решимости я поднимаюсь на ноги, вскрикивая от острой боли, пронзившей мой правый бок при этом движении. Да, определенно сломала пару ребер. По крайней мере, на моей стороне исцеление оборотня, и пока моя волчица работает сверхурочно, чтобы залатать мое тело, я могу справиться с болью. Несколько шишек и ушибов — это наименьшая из моих гребаных забот прямо сейчас.

Я поворачиваю голову, сердце бешено колотится в груди, когда я оцениваю, насколько я сейчас в ловушке. Коридор частично обрушен по обе стороны от меня. Металлические прутья моей бывшей камеры находятся слева от меня, а это значит, что подвал, через который я вошла, находится позади меня, где-то за обломками. Это ближайший путь к отступлению, но я понятия не имею, сколько мне придется копать, чтобы добраться до него. Вдыхание дыма может убить меня до этого, но я должна хотя бы попытаться…

Не паникуй.

Я оборачиваюсь, задыхаясь от густого едкого воздуха, и бросаю безумный взгляд на крошащийся бетон, перегораживающий коридор. Наверху есть отверстие; мне просто нужно как-то добраться до него. Поворачиваясь, мой взгляд останавливается на металлическом складном стуле, на котором обычно сидел Кэм, когда приходил навестить мою камеру, и в моей голове начинает формироваться план.

Подтащив стул, я взбираюсь на него и встаю на него сверху, протягивая руку, чтобы убрать с пути куски камня и обломки, чтобы создать отверстие побольше, через которое я смогу пролезть. Мое сердце бешено колотится в груди, легкие горят с каждым прерывистым вдохом. Я копаю до тех пор, пока не начинает осыпаться еще больше камней, адреналин бурлит в моих венах, когда я нахожу точку опоры среди обломков и взбираюсь наверх, чтобы заглянуть в щель.