Порочная луна

В какой-то момент мне приходится задремать, потому что я резко просыпаюсь от пронзительного звука своего мобильного телефона, пустая бутылка из-под виски выскальзывает у меня из пальцев, когда я пытаюсь достать телефон из кармана. Бутылка звякает о деревянную столешницу и откатывается в сторону, пока я отвечаю на звонок, даже не взглянув на идентификатор вызывающего абонента на экране.

— Что? — я беру трубку, мой голос хриплый со сна.

— Мы поймали ее! — взволнованно объявляет Мэтти на другом конце провода. — Мы поймали Луну!

4

Мои веки трепещут, осознание медленно приходит, когда я начинаю просыпаться.

Что-то здесь не так. Я не лежу в своей уютной постели в приюте Голденлиф пакхауз, окруженная коконом из мягких подушек и одеял. Нет, у меня болит спина, потому что я лежу на жестком полу, поверхность которого такая холодная, что кажется, будто моя кожа превращается в лед.

Хотя в голове у меня стучит, я заставляю себя открыть глаза и моргаю, пока мой затуманенный разум пытается разглядеть, где я нахожусь, и вспомнить, как, черт возьми, я сюда попала. Мои мышцы протестующе ноют, когда я пытаюсь сесть, и пока я осматриваюсь вокруг, мое дыхание сбивается, пульс учащается.

Это камера. Я в чертовой камере.

Это происходит на самом деле, блядь?!

Мое горло сжимается, паника охватывает меня, когда я качаю головой взад-вперед, осматривая тесное пространство. Стены и пол бетонные, ряд стальных прутьев поперек передней части камеры выходит в темный коридор. Единственный источник света исходит из маленького окошка в задней части камеры, примерно в шести футах от земли и едва ли в фут высотой. Судя по виду из окна, оно расположено на уровне земли, пучки травы прорастают вдоль нижнего края стекла. Хотя само окно грязное. Я почти ничего не вижу за травой прямо перед ним из-за грязи, покрывающей стекло. Во всяком случае, ничего, что помогло бы точно определить мое местоположение.

Я обвожу взглядом интерьер камеры, обращая внимание на скудную обстановку. Там есть металлическая раскладушка с тонким матрасом — никаких постельных принадлежностей, потому что это было бы слишком любезно — и отдельный туалет в углу. Вот и все. Я имею в виду, я полагаю, я должна быть благодарна за то, что здесь есть настоящий туалет, а не чертово ведро или что-то в этом роде, но мне немного трудно вызвать хоть каплю благодарности, когда я только что проснулась в гребаной камере.

Что, черт возьми, произошло?

Я потираю пальцами висок, голова все еще пульсирует от боли. Все мое тело похоже на один большой синяк. Тот, кто перенес меня сюда, явно не был неженкой, но как, черт возьми, я вообще попала в их руки, и почему я ничего не помню?

Моя головная боль только усиливается, когда я пытаюсь разобраться в своих воспоминаниях. Чем бы они меня ни оглушили, у меня в голове все перемешалось, но я смутно припоминаю разговор с кем-то в IT о том, что одна из наших новых пограничных камер внезапно отключилась. Наше сообщество волков-оборотней находилось в состоянии повышенной готовности в течение последнего десятилетия, с тех пор как стало очевидно, что кто-то охотится на наш вид, поэтому у нас все в порядке, когда дело доходит до вопросов безопасности. И как дочь Альфы, я являюсь одним из руководителей службы безопасности нашего альянса.

Ну, технически, теперь я сестра Альфы. Мой отец ушел на пенсию пару лет назад, передав свой титул моему брату-близнецу. Мы вдвоем, вместе с сыновьями и дочерьми других Альф в нашем альянсе, руководим отрядом безопасности, в задачу которого входит обеспечение безопасности всей территории шести стай. Мы готовились к встрече с охотниками годами, но только пару недель назад у нас произошло первое смертельное столкновение с ними. Они атаковали две из шести наших территорий в ночь полнолуния, и хотя нам удалось одержать верх и уничтожить их всех, мы знаем, основываясь на наших разведданных, что это едва ли половина их сил. Вот почему, когда мы обнаружили, что в ту ночь они повредили несколько пограничных камер, мы с братом лично отправились заменять их новыми.

Когда я получила известие, что одна из новых камер внезапно вышла из строя, я предположила, что это просто неисправность оборудования. Это не первый случай, когда через неделю у нас выходит из строя новая камера из-за дефекта производителя. Итак, я заручилась помощью другого бойца отделения, который отправился туда со мной на разведку, и Томми Бенсон был рад сопровождать меня до границы территории Ривертона, чтобы проверить ее. Но когда мы добрались туда…

Я морщусь, сильнее потирая висок, сосредотачиваясь на своем смутном воспоминании о цепочке событий. Когда мы взглянули на камеру, стало очевидно, что она была намеренно испорчена. Прежде чем мы успели даже обсудить, как и почему, не говоря уже о ремонте этой чертовой штуковины, я увидела, как дротик с транквилизатором вонзился в плечо Томми, а долю секунды спустя я почувствовала укол другого дротика, вонзившегося в мою собственную шею.