Порочная месть (СИ)

— Оставь. — короткие шесть букв, произнесенные стальным приказным тоном, равносильны разряду электрического тока, подведенного к мозжечку. Руки безвольно опадают по сторонам, ноги слабеют, и все тело вытягивается струной, пока я наблюдаю как Кейн швыряет окурок за спину и, натягивая мышцы на груди и плечах, выпрямляется и направляется ко мне.

Остановившись на расстоянии немногим больше дистанции танца, на который Макс, а не он, пригласил меня несколько часов назад, оглядывает меня с высоты своего роста, словно видит впервые. Беззвучно втягиваю носом спасительные глотки кислорода, пропитывающиеся запахом сигаретного дыхания и терпкого тепла кожи и, заставив себя поднять глаза, слышу безапелляционный приказ:

— Сними эту тряпку.

глава 3

Не в силах разорвать наш гипнотический контакт, миную запоздалый стыд и по очереди выпутываю плечи из широких рукавов халата. Плотная ткань падает к моим ногам, и лишь после этого мрачное сияние темных глаз дает мне освобождение: спускается ниже, оставляя огненный след на шее и затихает на груди. Прикосновение взгляда к коже ощутимо также, как если бы Кейн дотронулся до меня рукой: тело покрывается новой волной мурашек и соски твердеют, вызывая нелогичное для поставленной цели желание прикрыться.

Через несколько секунд осмотра глаза Кейна вновь возвращаются к моему лицу, падая на мой рот. Машинально пытаюсь его облизнуть, но твердое прикосновение пальца, прижимающее верхнюю губу в зубам, останавливает мою попытку.

— Открой. — голос Кейна, вибрирующий и глубокий, проникает в уши, растекаясь по венам горячей дрожью и требованием повиновения. Робко приоткрываю рот и просто жду, что произойдет дальше.

Твердая подушечка большого пальца задевает зубы, проскальзывая внутрь, и слегка надавливает на язык, распространяя пьянящий табачно-солоноватый вкус по рецепторам. От неожиданности я мычу, но Кейн пригвождает меня взглядом, как препарированную амфибию, и посылает следующий приказ, от которых волоски на теле встают дыбом, а в животе закручивается странно-горячий спазм.

— Обхвати его ртом и соси.

Превозмогая смущение и пробирающую под кожей дрожь, я послушно обжимаю губами палец и подаюсь вперед, ощущаю грубоватую кожу и гладкость ногтевой пластины. Кейн следит за моим движением из-под завесы опущенных ресниц и когда я отстраняюсь назад, чтобы вновь повторить движение, негромко произносит:

— Подключай язык.

Я сглатываю собравшую слюну и осторожно дотрагиваюсь языком до пальца, ощущая, как его вкус словно смертоносный вирус распространяется по крови, за доли секунды достигая мозга. Кейн проталкивает его глубже и я, боясь, что он захочет прекратить или сочтет меня скучной, старательно глажу его по всей длине.

Это странное действо отзывается в теле волнительным восторгом, поэтому я инстинктивно вытягиваю вперед шею и целиком вбираю его в себя, от чего веки Кейна вздрагивают, на короткое мгновение лишая его лицо равнодушия. Мой рот невольно дергается в улыбке, от того, что мне удалось его удивить, но торжеству не суждено длится долго, потому в то же мгновение звучит:

— Пока ты в моей спальне — ты подчиняешься. — и в подтверждение этих слов, его палец, словно наказывая меня за неповиновение, проскальзывает так глубоко, что я закашливаюсь.

Я моргаю в знак того, что я поняла, после чего Кейн, не отрывая от меня глаз, находит мою висящую вдоль тела ладонь и кладет ее себе на живот. От соприкосновения с его горячей кожей и упругими мышцами, глаза распахиваются шире и я машинально вдавливаю пальцы сильнее. До сих пор происходящее кажется мне сном: Кейн позволяет мне дотрагиваться до себя, а я стою перед ним в одних лишь трусиках. Но даже если это и сон, тогда я не хочу просыпаться, потому что знаю, что о том, что происходит сейчас я никогда не пожалею.

Тяжелая ладонь накрывает мою и тянет вниз, к ребристой резинке спортивных штанов.

— Трогала когда-нибудь член? — без тени заигрывания или флирта спрашивает Кейн, слегка поднимая темную бровь.

Настойчивая прямота его взгляда обескураживает, а влажный палец, лениво массирующий нижнюю губу отвлекает, поэтому все, что я могу сделать — это отрицательно мотнуть головой. О каких членах он говорит, что если мое сердце и тело хранит верность ему одному с тех пор, как мы впервые встретились.

Глаза Кейна прищуриваются, словно берут на себя функцию детектора лжи, и внимательно изучают мое лицо, после чего он ровным голосом отдает свой очередной приказ:

— Спусти руку вниз и потрогай меня.

И я словно запрограммированная его командами кукла-робот скольжу подушечками вниз: с замиранием сердца миную преграду в виде плотной ткани и сразу же упираюсь во что-то тугое и горячее, оставляющее влажный след на пальцах.

— Трогай.

Я обхватываю член неуверенной рукой, ощущая как под тонкой атласной кожей перекатывается внушительная твердость. Я не знаю, каков среднестатистический размер мужского достоинства, но уверена, что у Кейна он больше, чем просто средний: крупная вершина с туго натянутой кожей, объемный ствол и выпуклые вены, оплетающие его длину.