Порочная невинность

– А знаешь, какой лучший способ его починить? Завести приятную интрижку с легкомысленным мужчиной! – Сьюзи лукаво взглянула на нее. – Я слышала, что вчера ты ездила с Такером в кино…

– Что же тут такого необычного?

– Ничего, конечно. Просто мне кажется, что с помощью Такера ты легко и безболезненно могла бы залечить свое разбитое сердце.

– Не разбитое, а треснувшее, – поправила ее Кэролайн. – Да, мы действительно ездили в кино, но вряд ли это можно назвать интрижкой.

– Однако мужчина, который дарит женщине розы, подготавливает для этого почву. – Сьюзи улыбнулась, увидев, как Кэролайн изумленно расширила глаза. – Не удивляйся. Джози рассказала Марвелле, как он выбирал для тебя цветы.

– Ерунда! Это было сделано в ознаменование добрососедских отношений.

– Ах-ах! Однажды Берк подарил мне, просто так, букетик фиалок – а через девять месяцев у нас родился Паркер. Ну-ну, не красней, незачем так волноваться, – сказала Сьюзи, махнув рукой. – Я знаю, что слишком часто сую нос не в свои дела. Но кстати, если ты питаешь какой-то – ну, скажем, добрососедский – интерес к Такеру, то тебе не помешало бы знать, что агент Бернс довольно усиленно о нем расспрашивает.

– И что же он спрашивает?

– Да задает всякие вопросы относительно Эдды Лу.

– Но… – У Кэролайн болезненно сжалось сердце. – Но я полагала, что его нет в числе подозреваемых. Ведь в тот вечер, когда ее убили, он был дома.

– Очевидно, у агента из Бюро есть какие-то особые соображения на этот счет. Но, конечно, он подозревает не только его… – и Сьюзи многозначительно посмотрела в сторону заднего крыльца, где Тоби, усердно орудуя молотком, тихо напевал «В твоем, боже. Вечном Саду».

– Сьюзи… – Кэролайн прикусила губу и понизила голос:

– Но ведь это же просто абсурд!

– Так можешь думать ты, так могу думать я, поскольку знаю Тоби и его жену Винни всю мою жизнь. Но агент Бернс, судя по всему, думает иначе. – Она наклонилась поближе. – Он приходил расспросить Нэнси Куне. Хотел знать, оставались ли наедине Тоби и Эдда Лу, когда он работал в меблированных комнатах.

– И что же она ему сказала?

– Да почти ничего, потому что ей не понравилось, как он обо всем расспрашивает. Вот поэтому ему и нужно привлечь к опросам Берка! Берк знает, как подойти к нашим людям. С ним они будут говорить откровенно. Кстати, я думаю, что скоро Бернс нагрянет и к тебе.

– Но мне совершенно нечего ему рассказать.

– Ну, все-таки именно ты нашла тело… Хотя мне кажется, милочка, что его больше интересует, зачем тебя навещает Такер.

Кэролайн нахмурилась.

– Моя личная жизнь его абсолютно не касается. Вот это я ему и скажу.

Сьюзи уже давно уехала, а Кэролайн все никак не могла успокоиться. Оставшись одна, она стала бродить по дому, пытаясь определить собственное место в сложившейся ситуации. Разговор со Сьюзи пробудил в ней чувство ответственности за то, что здесь произошло. В конце концов, она – как бы это сказать поточнее – находится в определенных отношениях с одним из подозреваемых. А другой подозреваемый работает у нее в доме. Так что она даже очень ответственна.

Странно получается: ведь она приехала в Инносенс, чтобы на некоторое время ускользнуть от этого чувства ответственности, однако опять оказалась связанной им по рукам и ногам. И ничего с этим не поделаешь. Очевидно, такова уж ее жизненная позиция: она всегда предпочитала уступать, а не отстаивать свою независимость и права.

Но, может быть, сейчас что-то изменилось? Кэролайн вдруг показалось, что, если она просто от всего отстранится, это как раз и будет означать очередную уступку с ее стороны. И хотя она не знала, чем может помочь в сложившейся ситуации, она так или иначе в нес вовлечена. Ведь у нее возникли отношения не только с Такером, но и со всем Инносенсом. Потому что на какое-то время, во всяком случае сейчас, Инносенс стал ее домом.

«Ладно, – сказала она себе и прижала пальцы к вискам. – Если это чему-то поможет, я поговорю с Бернсом и кое-что ему предложу, как янки – янки».

Она схватила сумочку и уже выходила из дома, когда машина Мэтью Бернса свернула на ее подъездную дорожку.

«Что ж, – подумала Кэролайн, – значит, это перст судьбы».

– Вы хотели куда-то ехать? – спросил Бернс, выходя из машины.

– Да... то есть нет. Неважно, – Кэролайн улыбнулась. – Не хотите ли войти, Мэтью?

– Да, конечно. Очень хочу.

Как только он ступил на крыльцо, Никудышник начал порыкивать за дверью.

– Не бойтесь, он еще щенок, но не очень любит незнакомых. Она открыла дверь и подхватила Никудышника на руки.

– Славный песик, – заметил Бернс, но Кэролайн явственно услышала, как про себя он сказал: «Беспородный ублюдок».

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Может быть, холодный чай, кофе?

– Чай со льдом – это было бы просто чудесно. Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть к этой жаре.

– К жаре? – переспросила Кэролайн так же подчеркнуто удивленно, как говорили о здешнем климате все местные жители. – Ну, до августа это еще не жара. Пожалуйста, садитесь. Я сейчас вернусь.