Порочная преданность (ЛП)

Звук заглушается хаосом на первом этаже, но кто-то увидит меня в любую секунду. У меня нет времени размышлять о том, насколько серьезно он ранен, и делать что-либо, кроме как бежать. Босиком я бросаюсь вниз по лестнице, хватаясь за пистолет, который мужчина выронил, когда упал на пол. Я не умею стрелять, но попытка прицелиться и нажать на курок — это лучше, чем вообще ничего.

— Женщина там! — Кричит кто-то у меня за спиной, когда я вбегаю в первую комнату слева. Я упираюсь плечом в дверь, вожусь с ручкой, и как только она открывается, чувствую, что кто-то схватил меня за руку.

И снова я действую исключительно на инстинктах. Я разворачиваюсь, направляю пистолет на человека, который пытался меня схватить, и нажимаю на курок.

Удар отбрасывает меня назад в дверь, на короткую секунду выводя из равновесия. Голова кружится, пальцы сжимают пистолет так крепко, что начинают неметь, а я не могу смотреть на тело перед собой. Я не могу смотреть на то, что осталось от его лица.

Очередной грохот выстрелов выводит меня из состояния шока.

Бежать!

Это слово эхом отдается у меня в голове, когда я вбегаю в комнату, пинком закрываю за собой дверь и бросаюсь к окну в дальнем конце. Снаружи никого нет, и я хватаюсь за створку, толкая окно вверх, и начинаю выползать наружу.

Я чувствую, как край подоконника царапает мою ногу, но боль почти не ощущается. Я вываливаюсь на траву и, вскочив на ноги, бегу через двор туда, где, как я знаю, припаркованы машины. Из задней двери еще никто не вышел, но через большие окна, выходящие на кухню, я вижу, как один из наших охранников стреляет из своего оружия, и брызги крови разлетаются по стеклу.

Мой желудок бурлит, угрожая взбунтоваться, но у меня нет времени на то, чтобы болеть. У меня нет времени бояться. Я должна добраться до конюшни, узнать, где Агнес, Альдо и дети. Нам нужен план побега. Чтобы связаться с Габриэлем.

Один из новых «Лэнд Роверов» не заперт. Я открываю бардачок и вытряхиваю бумаги на пол в поисках запасного ключа. Пальцы дрожат так сильно, что я чуть не роняю его, каждый нерв на пределе, ожидая, что кто-то откроет дверь, схватит меня и вытащит наружу. Я так близка к тому, чтобы сбежать, но если кто-то увидит меня, то мне конец.

Я лучше умру, чем вернусь к Игорю.

Мне удается вставить ключ в замок зажигания, отчаянно пытаясь вспомнить все, чему Габриэль успел научить меня за те несколько коротких уроков. Машина с грохотом оживает, и я включаю передачу, благодарная за то, что она хотя бы автоматическая. Я не имею ни малейшего представления о том, как управлять старой механической версией этой машины, которую предпочитает Габриэль.

Позади меня раздается хлопок задней двери, и я нажимаю на газ, паника охватывает меня. Машину трясет вперед по неровной дороге, меня чуть не бросает вперед на руль, но я не сдаюсь. За спиной слышны выстрелы, и я смутно осознаю, что по моему лицу начинают течь слезы, а страх грозит поглотить меня.

Мой телефон в кармане. Я дергаю руль, сворачивая на длинную дорожку, ведущую к конюшням, и нащупываю его: рука дрожит так сильно, что он чуть не проваливается между сиденьями.

— Позвони Габриэлю — кричу я в трубку, нажимая на кнопку, и роботизированный голос отвечает, а звонкий звук вызывает у меня приступ облегчения.

Но ответа нет. Машина трясется на неровном участке дороги, и телефон выпадает у меня из рук, когда я хватаюсь за руль и резко жму на тормоз. Я чувствую, что теряю контроль над машиной, и снова нажимаю на газ, пытаясь съехать с этого участка пути, пока машина не покатилась под откос.

Где-то позади меня, откликаясь эхом от дома, я слышу еще один грохот выстрелов. Это пугает меня, и я вскакиваю, нога соскальзывает и снова нажимает на тормоз, достаточно сильно, чтобы машина заскользила.

Я не могу вовремя исправить ситуацию. Я чувствую, что отклоняюсь от курса, машина, кажется, вот-вот опрокинется, и я снова дергаю руль, пытаясь исправить положение.

Я не замечаю дерево, пока не становится слишком поздно, пока я не сворачиваю и не могу вовремя остановиться. Я вижу, как оно проносится передо мной, готовлюсь к удару, и последняя моя мысль, прежде чем я ударяюсь лбом о руль, — о Габриэле.

О его голосе, тихо шепчущем рядом со мной, что я не должна уезжать.

А потом все вокруг погружается во тьму.

26

ГАБРИЭЛЬ

Не стоит преследовать Игоря. Куда бы он ни направлялся, какие бы планы ни вынашивал, они не имеют значения. Ничего не имеет значения, кроме возвращения к семье.

Я бегу обратно к отелю, пишу смс водителю и звоню пилоту, сообщая, что самолет должен быть заправлен и готов отправиться в обратный путь как можно скорее. Следующий звонок — Белле, но она не отвечает. Нет ответа ни от нее, ни от Агнес. Я продолжаю пытаться, снова и снова, пока от звука звонка у меня не сводит зубы, до самого ангара с самолетами.

Никто не берет трубку.