Порочная преданность (ЛП)

Она права. Габриэль столько раз делал меня счастливой. Думаю, за то короткое время, что я его знаю, он сделал меня счастливее всех, кто когда-либо был в моей жизни, за исключением Клары. Это часть того, почему я не хочу его терять, даже если это означает никогда не делать больше того, что было.

10

ГАБРИЭЛЬ

На следующее утро все домашние просыпаются медленно. У Беллы сегодня выходной, но она все равно спускается, когда мы заканчиваем завтракать, все еще в леггинсах и длинной футболке, с собранными на макушке волосами. Даже в таком виде, только что вставшая с постели, ее вид все равно заставляет мое сердце странно биться в груди.

Вчера я едва мог оторваться от нее. Хорошо, что мы были ни одни у озера, иначе я не уверен, что смог бы удержаться от поцелуя. Только возможность того, что Сесилия и Дэнни увидят и зададут вопросы, на которые я не готов ответить, удержала меня от этого, хотя я и просил поцелуй.

Проклятое соглашение, которое мы заключили. Будь прокляты последствия. Каждый день, проведенный здесь с ней, с тех пор как я вызволил ее из лап Игоря и привез с собой в Италию, заставляет меня бросать осторожность на ветер и говорить ей, что я хочу ее. Что мне все равно, что мы договорились только на одну ночь. Возможность потерять ее висит надо мной, но все, что я сделал с тех пор, как посадил ее на самолет, это заставил себя чувствовать почти бешеную потребность снова заключить ее в свои объятия.

Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы она была в безопасности. Чтобы мы все были в безопасности. Это труднее сделать, если мой разум затуманен другими вещами, занят мыслями о том, что я хочу делать с ней, каждую минуту дня. Но отбросить эти мысли почти невозможно.

— Мы едем в город — говорю я ей, когда она садится за стол и протягивает руку, чтобы набрать в миску фруктовый салат. — Если ты тоже хочешь поехать, мы собираемся сделать несколько покупок. Нам нужно больше вещей для дома, продукты и все такое.

— Звучит мило. — Белла накалывает вилкой дольку апельсина. — Мне бы не помешала одежда на теплую погоду. И я бы хотела посмотреть город. — Даже когда она это говорит, на ее лице появляется озабоченное выражение, а небольшая морщинка между глаз говорит о том, что она напряжена. Мне не нужно спрашивать, чтобы понять, о чем она беспокоится.

У нее все еще такой взгляд, когда она возвращается вниз, одетая в красивое желтое платье макси с принтом пейсли в белых маргаритках. Она ничем не прикрывает плечи и руки, и мой пульс учащается при виде ее острых ключиц под тонкими бретельками, изгиба ее плеч, по которым так и хочется провести пальцами. Ее волосы распущены, спереди заплетены назад и заколоты, и я слишком отчетливо помню, какими мягкими они были на ощупь в моих руках, как они струились по моей коже.

Прилив крови к югу заставляет меня резко повернуть мысли в другое русло. Но Белла так действует на меня, когда она рядом. Я чувствую сладкий аромат ее мыла, теплый на ее коже, и мое сердце замирает в груди, когда я вижу, что она надела те тонкие висячие серьги-цепочки, которые свисают вдоль колонны ее шеи.

Я засовываю руки в карманы, наблюдая за тем, как она спускается по лестнице, и стараюсь не представлять, каково это, провести кончиками пальцев по той же линии, почувствовать, как по ее коже бегут мурашки под моим прикосновением. Сжать в ладони ее шею и…

— Ты готов идти? — Спрашивает Белла, и обеспокоенное выражение ее лица немного смягчается, превращаясь в улыбку, когда она видит, что я стою там. — Сесилия и Дэнни спустятся через секунду.

Я киваю, прочищая горло.

— Машина ждет снаружи. Мы возьмем Лэнд Ровер, я хочу поездить на нем как можно больше.

Белла не спрашивает почему, за что я ей благодарен, не хочу говорить, что это потому, что его, скорее всего, продадут вместе с остальным имуществом, как только я найду покупателя. Я подумывал о том, чтобы отправить его домой в Нью-Йорк, но какая-то часть меня считает, что мне нужно оставить все это. Что лучше просто выгрузить всю эту историю сразу, а не цепляться за мелкие детали прошлого. Удерживая что-то одно, я буду жалеть о том, что отпустил все остальное.

— А что насчет… — ее голос затихает, а линия между глазами становится глубже. — Безопасно ли ехать в город? Особенно в чем-то таком… небезопасном?

— У меня здесь нет пуленепробиваемых внедорожников, Белла. — У меня дома их тоже нет, но я тут же жалею о своем легкомысленном заявлении, когда вижу, как в ее глазах мелькает страх. — Джио держит меня в курсе ситуации дома, — продолжаю я, осторожно подходя к ней, чтобы говорить тихо и быть услышанным. — Сейчас нам нечего бояться. Игорь не предпринимал никаких шагов, о которых мы знаем. И у нас здесь достаточно охраны.