Порочная преданность (ЛП)

Я вскрикиваю от удовольствия — достаточно громко, чтобы услышали все, кто находится поблизости, но ничего не могу с собой поделать. Он невероятно большой, толстый и длинный, и рука Габриэля, лежащая на моем бедре, притягивает меня к себе, когда он начинает двигаться, его рот снова захватывает мой, и он трахает меня жестко и быстро. Я чувствую его внутри себя, голого, горячего и гладкого, твердого как сталь, его мощное, мускулистое тело снова и снова наталкивается на мое. На нас все еще половина одежды — на нем одни расстегнутые джинсы, моя футболка скомкана на талии, и никто из нас не может отстраниться достаточно долго, чтобы снять что-то еще. Он прижимает мой рот к своему, запустив одну руку в мои волосы, а другую положив на бедро, направляя меня.

Я и раньше представляла, как еду на нем, но это нечто иное. Он контролирует ситуацию, даже когда я сверху, притягивая меня обратно к своему члену каждый раз, когда я пытаюсь подняться, его голодные поцелуи поглощают каждый мой звук. Он первобытный, грубый, собственник, каким он никогда не был раньше, и я думала, что это приведет меня в ужас, но…

С Габриэлем это так возбуждает, что я уже на грани оргазма.

Каждый отчаянный толчок его бедер прижимает его таз к моему клитору, его горячая, гладкая кожа и грубые волосы на лобке трутся о самое чувствительное место, и я снова вскрикиваю, поток возбуждения захлестывает нас обоих, и я бьюсь об него, жаждая своего освобождения. Это приятно, так чертовски приятно, и я стону его имя в его губы, чувствуя, как нарастает давление, на грани того, чтобы отпустить его, оргазм настолько сильный, что кажется, я умру, если не достигну его.

— Габриэль… — его имя звучит почти как всхлип, когда я снова стону и трусь о него. Я наклоняюсь вперед, когда он неистово трахает меня, каждый толчок вверх наполняет меня своим членом снова и снова, и это кажется слишком приятным. Слишком много удовольствия, обжигающего мои нервы, путающего мои мысли, и я впиваюсь пальцами в его рубашку, качая бедрами, пытаясь оторвать свой рот от его.

Его рука в моих волосах сжимается.

— Я хочу проглотить твой крик, когда ты кончишь, — рычит он мне в губы. — Я хочу, чтобы мое имя звучало в наших ртах, когда ты будешь кончать на мой гребаный член. Кончи для меня, Белла. Кончи…

Что бы он еще ни собирался сказать, все теряется в оргазме, который настигает меня, захватывая каждую мышцу моего тела, когда моя спина прогибается так глубоко, что кажется, будто позвоночник может сломаться, мои бедра крепко прижимаются к его бедрам, а мои пальцы впиваются в его грудь через футболку. Оргазм жестокий, ужасающий, неистовый и это лучшее, что я когда-либо чувствовала, он проносится сквозь меня и уничтожает все остальное, пока не остается ничего, кроме удовольствия, ничего, кроме ощущения моего тела, сжимающегося и сотрясающегося вокруг Габриэля, его одеколона и пота в моих ноздрях, тепла его кожи, погружающейся в мою, и…

— Блядь! — Он рычит это слово, хватая меня за бедра обеими руками, приподнимая меня как раз вовремя, чтобы его член выскользнул на свободу. Его рука скользит вокруг меня, крепко обхватывая мою талию, и он берет свой член в одну руку как раз в тот момент, когда он начинает извергаться, его голова откидывается назад, когда он сильно дергает себя, и сперма брызжет на ребра его пресса. Она выплескивается ему на рубашку, а его рука сжимает член до тех пор, пока он не становится почти белым, его челюсть сжимается, а глаза закрываются, и он стонет что-то похожее на мое имя.

Я не могу пошевелиться, застыв на нем, и смотрю на него сверху вниз. Это самое эротичное из того, что я когда-либо видела, когда он такой напряженный от удовольствия из-за меня и содрогающийся от него. Он судорожно сглатывает, его рука снова скользит по члену, а затем он отпускает ее, его глаза медленно открываются.

— Я почти кончил в тебя. — Его глаза на секунду снова закрываются. — Это была одна из самых трудных вещей, которые мне когда-либо приходилось делать. Не… — Он снова сглатывает, и его рука сжимается на моей талии. Я смотрю на него, и моя грудь болит, сжигая эмоции, которые, кажется, съедят меня заживо.

Он хочет меня. Он хочет меня с таким вожделением, с такой страстью, о которой я никогда не думала, что смогу испытать. Но он не любит меня. И брак с ним без этого, кажется, убьет меня.

Однако после того, что мы только что сделали, когда реальность возвращается на круги своя, я не могу отрицать, что он прав.

Я не верю, что Игорь будет подчиняться правилам. Я не верю, что ему будет все равно, жена я Габриэля или просто няня, нанятая присматривать за его детьми. Так или иначе, он придет, чтобы забрать меня, и если у Габриэля нет защиты от этого, он оставит после себя разрушения.

Но у брака с Габриэлем есть и другая выгода, о которой он, скорее всего, собирался мне рассказать и о которой я не задумывалась до сих пор, пока мои эмоции и возбуждение не остыли.