Порочная преданность

Это не вариант, говорю я себе, лежа рядом с ним. Он тянется к одеялам, срывает их и натягивает на нас обоих, а я сглатываю угрожающие слезы. Я подавлена и напряжена. Я опасаюсь за свою жизнь с того самого дня, когда Игорь взял нас всех на мушку. Сейчас ничто не является нормальным, ни эмоциональные, ни физические реакции моего тела.

Я лежу в тишине, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Габриэль до сих пор не выключил свет, и я смотрю на него, гадая, не заснул ли он раньше времени.

— Тебе не нужно уходить.

Как только Габриэль произносит это слово, оно пробивается сквозь оцепенение, заставляя мое сердце снова забиться. Он лежит рядом со мной, весь голый, потный, с загорелой кожей и мускулистым телом, и я жду, когда он скажет то, что я так давно хотела услышать.

— То, что перемирие объявлено, еще не значит, что станет безопасно. — Там, где раньше было желание, теперь его глаза полны беспокойства. — Мы оба согласны с этим. Если ты останешься, я буду оберегать тебя, несмотря ни на что, Белла. Независимо от того, будет ли этот брак настоящим или нет. Если ты не хочешь уходить одна, пока Игорь жив, если этого перемирия недостаточно, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, я не стану тебя винить. И я никогда не буду винить тебя за то, что может случиться, если ты останешься.

Слезы застилают мне глаза уже в миллионный раз за сегодняшний день.

— Я знаю, — тихо шепчу я. — Но я не могу заставить тебя охранять меня вечно, Габриэль. Может быть… — Слова застревают у меня в горле. — Может, мне вообще нужно уехать из Нью-Йорка. Уехать как можно дальше от Игоря. Может быть, это единственный способ для меня быть в безопасности после всего этого.

Я вижу печаль, наполняющую лицо Габриэля. Тоску. Я вижу, как сильно он хочет потянуться ко мне, забыть о том, что мы говорили, всего лишь еще раз. Я вижу желание, тоску и потребность, но я не уверена, что вижу любовь, потому что не знаю, как она выглядит.

Чтобы убедиться в этом, мне нужно услышать это.

— Если это то, что тебе нужно, Белла, — тихо говорит он. Его рука лежит между нами на кровати, но он не тянется ко мне. Он больше ничего не говорит. Он просто закрывает глаза, пока я тянусь, чтобы выключить свет.

Он не говорит того, что мне так необходимо услышать.

И, лежа в темноте, я чувствую, как мое сердце разрывается снова и снова.

24

ГАБРИЭЛЬ

Уезжать в Рим сложнее, чем я мог себе представить. Еще сложнее из-за того, что мы с Беллой пережили прошлой ночью. Я проснулся в пять утра, смотрел на нее, спящую рядом со мной, и думал, стоит ли мне просто отказаться от сделки. Стоит ли сказать покупателю, что я передумал. Стоит ли сказать Белле то же самое — что я хочу остаться здесь, с ней, оставить ее своей женой, жить той жизнью, которая, как я знаю, сделает ее счастливой.

Я лежал и перебирал в голове все возможные варианты ответа. И всегда возвращался к одному и тому же.

Вчера она сказала, что хочет развестись. Она сказала, что хочет уйти. Я не могу удерживать ее, если она не хочет остаться. Я не могу заставить ее остаться в браке по расчету, прекрасно зная, что это то, от чего она пыталась убежать все это время. Если она хочет свободы, то я должен сдержать свои обещания и способствовать этому.

Даже если это разобьет мне сердце. Даже если мне кажется, что это убьет меня, если я отпущу ее.

Я встаю раньше нее, не в силах больше оставаться в постели рядом с ней и не прикасаться к ней. Прошлая ночь не только не удовлетворила мое желание к ней, но и заставила меня еще больше изголодаться по ней. Если бы я мог, я бы держал ее в постели весь день. Я бы выяснил, сколько раз я смогу заставить ее кончить, прежде чем она откажется, прежде чем она будет умолять меня остановиться, а не продолжать.

Я бы наполнял ее своей спермой снова и снова.

Вслед за этой мыслью меня охватывает тревога, хотя я чувствую, как мой член начинает твердеть. Она сказала, что сейчас не то время месяца, чтобы иметь значение, что я забыл вынуть, но что, если это неправда? Что, если я отвезу Беллу домой, дам ей развод… а она уже беременна моим ребенком?

Меня охватывает паника, не из-за того, что у нас с ней будет ребенок, а из-за того, что я могу потерять их обоих. Ребенок еще даже не появился, а я уже чувствую, как меня охватывает холодный страх, и собственническая потребность держать ее и нашего потенциального ребенка рядом.

Я качаю головой. Она прямо сказала, что шансы на то, что это станет реальностью, практически невозможны. Нет смысла думать о том, чего не произойдет.

Так же, как и наши настоящие отношения.

Белла молчит во время завтрака, что меня не удивляет. Я вижу, как взгляд Агнессы мелькает на маленьком красном пятнышке на краю горла Беллы, где я увлекся прошлой ночью, но она ничего не говорит. Белла ковыряется в еде, а мое внимание постоянно возвращается к Сесилии и Дэнни, которые безостановочно заваливают меня просьбами о вещах, которые я мог бы привезти для них из Рима.