Порочная слабость

Алексей Сергеевич ухватился за ворот крепкими пальцами и дернул в разные стороны. Футболка с жалобным треском порвалась, куски ткани Заверин брезгливо отшвырнул на пол. И прищурился, когда понял, что я осталась в майке.

Мне капец! Полный и безоговорочный!

Так решила я, когда Зверь медленно протянул руку к ремню на своих брюках.

– Только не насилуйте! – пропищала я.

Заверин застыл, застегнутая ширинка радовала. До определенного мгновения, пока обжигающий взгляд не вернулся к моим испуганным глазам.

– Насиловать? – переспросил Зверь хрипло. – Ты, девочка моя, сама раздвинешь ноги.

Так и хотелось выкрикнуть: Да бред!

Но промолчала. Заверин вновь обхватил рукой мой затылок. Дернул на себя, заставляя буквально впечататься в его широкую грудь.

Дыхание сипло вырвалось из моих легких. А мужчина, сделав два широких шага, прижал меня спиной к стене, а потом протащил выше так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Я поняла, что не дышу. Было до жути страшно. А в потемневшем взгляде Заверина плескалась дикая мгла. Он в бешенстве. Этот мужчина вот-вот раздавит меня одним движением.

– Как его, Антон, да? – прохрипел Зверь. – Думаешь, ему позволено трахать мою собственность? Безнаказанно?

– Все не так! – торопливо возразила я.

– Все знают: я не делюсь своим, Аделина! – прошипел мужчина.

– Не трогайте Антона! Он не виноват! – выкрикнула я, понимая, что если сама уцелею, то вот Тоше может так не повезти.

– Не трогать? – рычал Зверь.

– Да! Не трогайте! – выдохнула я. – Я… я сама отвечу!

– И как же ты ответишь? – пророкотал Алексей Сергеевич, на миг ослабив хватку.

Я лихорадочно соображала. Боже, что я могу ему предложить? Денег у меня нет. Имущества тоже. Связи и те ограничивались парнями из банды Водяного.

– Я могу работать на вас! – спохватилась я.

– Ты в себе, девочка? – низкий смех резанул по нервам, а я вдруг ощутила, как в мой живот упирается кое-что твердое и огромное. И это точно не пистолет. Выходит, Зверь хочет…меня? Вот ведь жесть! Полный трындец!

– Тогда ми… ми… – пролепетала я.

Боже, Аделина, ты полная дура! Это ведь Заверин! Куда ты лезешь, глупая?!

– «Ми» что? – прохрипел Зверь.

– …нет, – пропищала я, краснея по самую макушку.

На мгновение мужчина замер. Я украдкой выдохнула. Боже, пусть бы он не понял, что именно я только что брякнула! Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы Зверь не сложил два простых слога в одно сложное и постыдное слово!

– Минет? – хрипло выплюнул Заверин.

А я молчала. Вот ведь дура! Самый идиотский поступок в моей жизни. Хуже – спрыгнуть с крыши небоскреба. Или кислоты глотнуть. Или застрелиться в рассвете сил и лет. Да, так и поступлю.

– Приступай! – отрывисто скомандовал Заверин и разжал руки.

Я пару раз взмахнула ресницами, словно убеждала себя: все это дурацкий сон. А я в нем – главная актриса.

Зверь дернул меня за локоть, протащил через комнату и швырнул на диван. Сам сел в кресло напротив.

Мягкий полумрак не скрывал его возбуждения. И я понимала, что сама же и загнала себя в ловушку.

– Время тратишь! – рявкнул Алексей, сверля меня безумным взглядом.

Я облизнула пересохшие губы. Черт! И с чего же начать? Как выкрутиться из этой ситуации?

* * *

Минет?! Она, млять, предложила отсосать в обмен на свободу какого-то лоха?!

Да твою же мать! Что она творит, эта мелкая пигалица?!

Но даже от мысли, что мой член окажется у нее во рту – меня скручивало в бараний рог.

Это просто наказание какое-то. Адские пытки. За все мои грехи. За все проступки. Явилась Аделина в мою жизнь, и небеса разверзлись под ногами!

Чертова девка!

На хрена я вообще сунулся к ней? Шмель и сам бы справился: припугнул, запер бы и разобрался с ее хахалем.

Так нет же, я набросился на девчонку.

Но, черт меня подери, руки так и тянулись к ней. А когда понял, что на ней шмотки какого-то лоха, я и вовсе слетел с катушек.

Лина сидела напротив, сжавшись в комок. Я же ничего не видел, только ее розовые губы, по которым прошелся юркий язычок.

– Блядь! – выплюнул я, жадно следя за каждым ее движением и барахтаясь в безумном возбуждении. – Начинай!

Девчонка вздрогнула, словно от удара. Поднялась с дивана и приблизилась.

Она стояла передо мной. Смотрела сверху вниз. Не в глаза, а на член под натянутой тканью брюк.

Лина несмело опустилась на колени. Секунды тянулись долго, и с каждой прошедшей меня скручивало так, будто кто-то наматывал мои кишки на кулак.

Ее пальцы дрожали. И далеко не с первого раза ей удалось справиться с пряжкой ремня и замком.

Видел, как расширились ее глаза. Видел, как язычок вновь скользнул по нижней губе. И все, чего мне хотелось: собрать волосы девчонки в кулак и прижать ее голову к паху, чтобы ощутить влажные касания языка, чтобы почувствовать ее пальцы на своем теле.

Ожидание превратилось в муку. И когда хрупкие пальцы коснулись моего члена через ткань белья, я крепче сжал зубы.

Твою же мать!

– Хватит! – рявкнул я, вжимая пальцы в подлокотники кресла так, что костяшки побелели. А хотелось схватить девчонку и оттрахать жестко. – Свободна!

– Но… А как же Антон? – пропищала Лина.