Порочная слабость

Прижимаясь спиной к влажному стеклу, вышла из кабинки, а потом и из комнаты. В спальне было тихо и пусто. Айболит и Кирпич ждали в коридоре. И если доктор выглядел спокойным и собранным, готовым прийти на помощь в любую минуту, то Кирпич хмурился. Но увидев меня, вздохнул.

Молча я прошла к себе в комнату, закрыла дверь, сменила мокрую одежду и легла в кровать под одеяло. Мысленно ежесекундно возвращалась к нашему с Завериным диалогу.

Если верить словам Алексея, то совсем скоро я встречусь с мамой. Надеюсь, она не пострадала после разговора с Шахом.

Глава 16

Мазнул ладонью по запотевшему зеркалу над раковиной. Усмехнулся. Бандитская рожа, не иначе.

Девчонка ушла, закрыв дверь за собой. А я, точно привязанный, подался следом, потянулся, рукой рассекая воздух.

Что в ней такого? Чем она смогла зацепить?

Я не знал. Ответа не было. Знал только, что с каждым днем все глубже вязну в ней.

Сколько баб у меня было? Опытных, роковых, модных, продажных, проституток, чьих-то жен, сестер, дочерей? До хрена.

Но почему так сильно тянет меня именно к этой девчонке, к дочери старшего брата? Марк убил бы меня на месте, если бы был сейчас жив. И от того становилось еще поганее. Хреново хотеть собственную племянницу. Пусть и не кровную. Пусть всего лишь по бумагам.

А хотел так, что мозг плавился в черепной коробке, и думать мог лишь о том, как буду вновь и вновь брать ее, подчинять себе, своим желаниям и потребностям.

В венах все еще буйствовал адреналин, мышцы сводило от напряжения, и я с трудом контролировал себя. Причиной срыва был совсем не бой в клетке, куда я ломанулся добровольно, чтобы сбросить пар. И не провокации Кастета. А Лина.

Я бесился по той простой причине, что не мог наступить себе на глотку и просто трахнуть девчонку, как любую другую. Не мог, пусть и знал, что отныне она принадлежит только мне.

Аделина Лехина – дочь моего врага. Биологическая дочь, зачатая после акта насилия над ее матерью. Так считали все, включая саму Нону. А проведенный по моему приказу анализ ДНК должен был подтвердить слова Ноны.

По факту, результаты видели всего два человека: Костик Лековицкий и я сам. Доктор исправно получал приличную сумму, чтобы не делиться моими тайнами. А я собирался хранить свои секреты столько, сколько понадобиться.

Сейчас мне было удобно, чтобы Шах считал Лину своей дочерью.

Было удобно, что этот козел хотел заполучить девчонку, ведь она – его наследница. Других детей у Шахова нет.

– Прости меня, брат, – пробормотал я, на секунду закрыв глаза.

Марк бы убил меня. Убил за то, что я планировал использовать его родную дочь, чтобы отомстить за его же смерть. Планировал швырнуть в самое пекло девчонку, выросшую дерзкой и безбашенной.

Странно, что Нона не сомневалась в отцовстве, ведь Лина очень похожа на Марка. Я прекрасно помнил лицо брата, когда отец притащил меня, подобрав на улице. Голодный, злой щенок – таким я был, пока не попал в дом Лехиных. Спустя пару лет моего бунтарства и нахлобучек от Марка, я осознал, что «Лехины» – моя семья, родня, другой у меня не было никогда. И сейчас «моей» осталась только Лина. В ней течет кровь Марка. Моего старшего брата.

А я убедил всех, включая саму Лину, Нону и Шаха в том, что девчонка является дочерью моего врага – убийцы моего старшего брата.

Хотелось шарахнуться головой о стену, чтобы прогнать противный навязчивый дурман похоти, смешанный с чувством вины.

– Я сволочь, знаю, – выдохнул, обращаясь к Марку.

Он бы никогда не простил. Но иначе мне не выманить Шахова. Только на живца. И поход в его ресторан в сопровождении Аделины это подтвердил. Шах клюнул. Он захотел получить девочку. А сейчас, когда Нона сообщила «радостную» новость, захотел этого вдвойне.

Осталось выяснить, как Нона оказалась у Шаха, и на каких условиях он ее отпустил. Я не верил, что женщина, которая действительно любила моего брата, могла предать собственную дочь и подставить ее, рассказав о ней. Нона прекрасно знала, что все слухи о Шахове – не выдумка, пусть они немного и преувеличены. А что касается вкусовых предпочтений этого садиста, его любви к красивым девушкам и способности легко сломать любого человека, ей и самой прекрасно известно еще с тех времен, когда был жив Марк.

– Что ты ему рассказала, Нона? – пробормотал я задумчиво.

О чем бы Нона ни поведала Шаху, Лину я им не отдам. Это железобетонно. Сдохну, а не отдам.

Сколько я торчал перед зеркалом, ища ответы в мутной от пара поверхности, не знал. Возможно, боец Шаха все же «достал» до моего тупого мозга и организовал мне сотряс. И я не сразу среагировал на стук в дверь. Очнулся, когда Шмель сунулся без разрешения.

Хмурая физиономия Шмеля натолкнула на мысль, что Лина была права, когда окрестила Славика «Кирпичом». Эта кликуха шла ему больше.

– Чего там Клюв? Жив? – скривился я.

Уровень адреналина понижался. Эйфория после боя также угасала, оставляя после себя боль.

– Кастет? Да жив вроде, что с ним станет, – хмыкнул Славик, распахнул дверь шире, впуская дока.

– Алексей Сергеевич, я бы настоятельно порекомендовал стационар, – засуетился Костя.