Порочная связь

Боже, дитё дитём! Кажется, напрасно я затеял этот разговор. Но Гале нравится. Вон, как личико сияет! Впрочем, хорошо, что мы уже приехали. А тоя не знаю, о чем еще спросить этого ребенка.

– Сим-сим, откройся, – шучу, остановив машину возле высоких кованных ворот.

Въезд, как и проход, на территорию Одинцовых строго по пропускам. Мой пропуск сейчас со мной в машине. Сомневаться не стоит, ворота, как всегда, разъезжаются в стороны, пропуская нас в отчий дом моей супруги.

Глава 9

Проезжаем вперед, к высокому особняку, что спрятан за деревьями. Впереди, у самого дома, небольшой мраморный фонтан. А чуть дальше ступени ведут на веранду, где нас уже встречают родители.

Галя сразу бросается к матери с объятиями. Мне же остается только пожать протянутую руку тестя.

– Герман, – пожимает он мою руку. Несмотря на немолодой возраст, рукопожатие крепкое.

– Дмитрий Анатольевич, добрый день, – именно так, а не «папа».

Он сразу обозначил это, как только я сказал о том, что планирую жениться на его дочери. Впрочем, мне тоже так комфортнее. Звать папой мужчину, который всего на пятнадцать лет старше меня, было бы как-то слишком.

Поворачиваюсь к теще, целую протянутую руку. Сегодня на ней персиковое платье, которое обтягивает футляром ее формы. Несмотря на небольшой лишний вес, вид у тещи, прямо скажем, аппетитный. Мне всегда нравились женщины с формами. Жаль, что ее дочери не досталась столь шикарная фигура. Галя, с худыми длинными ногами и первым размером груди, так не похожа на мать.

– Здравствуй, Герман, – говорит теща, улыбаясь мне. – Как доехали?

Она всегда это спрашивает. Как будто, мы добирались из соседнего города, если не за тысячу километров. А всего то, проехались по пробкам через город.

– Машин на дорогах немного, так что довольно быстро, – отвечаю ей.

Стандартный обмен любезностями. И, вроде бы, все по-семейному, но прожигающий взгляд Одинцова старшего я ощущаю на себе, как нечто осязаемое. У этого мужика стальные яйца, и голова крепкая, хоть он и не молод. Иметь такого тестя большая честь, но и ответственность. Клянусь, я удивился не меньше Галины, когда этот несгибаемый человек благословил наш брак.

– Проходите в дом, – командует Дмитрий Анатольевич, – чего стоять на пороге?!

Галя с матерью тут же принимается что-то обсуждать. Они перешептываются, как закадычные подружки. Мне же нужно поговорить с тестем. И было бы лучше, если бы этот разговор состоялся наедине. Не то, чтобы собираюсь поведать ему что-то секретное. Просто, в присутствии дам Одинцов предпочитает не обсуждать ничего важного, это я давно понял.

Только попав в дом Одинцовых, понимаешь, насколько незначительно все то, что многие считают мега удачей в жизни. Мой собственный дом не идет ни в какое сравнение с этими хоромами. Помню, как впервые переступил этот порог, и едва удержал челюсть на месте. Что там музеи с их отчужденной вычурностью?! Вот где стоит поучиться роскоши, она в этом дворце на каждом шагу.

Первое, что замечаешь сразу же, – это огромное мозаичное панно на противоположной от входа стене. Просторный холл, сплошь выстланный мрамором, напоминает обстановкой античный храм. И только мелкие детали, такие, как кондиционеры и сенсорная панель охранной сигнализации, возвращают тебя в современность. Ну, и мозаика, конечно. Такого точно не могло быть в античном городе. Она изображает некое подобие танца единорога с быком. По версии самого Одинцова, это отсылка к гербу его предков, на котором были изображены эти животные.

– Пройдем на террасу, – предлагает теща. – Погода сегодня восхитительная. Я решила, что грех не воспользоваться.

Киваю, соглашаясь. Галя уже спешит вслед за матерью, Одинцов старший идет вслед за ними. Я же плетусь в хвосте.

Сколько бы не приезжал сюда, каждый раз, как впервые. Мне не верится, что в такой роскоши могут мирно существовать люди. А, вернее, семья из всего лишь двух человек. Весь остальной человеческий состав этого терема состоит из прислуги. Есть, правда, еще пара собак, которые невесть где запропастились сейчас. А, вон же они, разлеглись на веранде.

Два огромных ротвейлера, черными пятнами на, залитой солнцем, веранде выглядят инородными кляксами. И, только на первый взгляд, кажутся грозными созданиями. Этих шкодников настолько испортили лаской и заботой, что они давно уже позабыли, как рычать. Только и умеют, что слюнявить руки каждому, кто попадется на их пути.

– Сет! Гор! – кричит им Одинцов, когда негодники принялись, виляя хвостами, требовать горячих объятий. Странная идея назвать этих чудовищ именами античных богов, но о вкусах не спорят. – А ну, проваливайте отсюда!

Собаки, противно поскуливая и поджав хвосты, испарились за дверью.

– Ты слишком строг с ними, дорогой, – журит, глядя на это, Оксана Владимировна.

– Да эти бандиты даже не знают, что такое строгость! – отмахивается тесть. И он прав, кстати.

– Мама, пап, давайте, вы не будете ругаться из-за собак! – просит Галя, наблюдая, как на наших глазах разгорается перепалка между супругами Одинцовыми.