Порочное искушение

Я стону, пальцы путаются в одеяле, когда я беспомощно выгибаюсь навстречу его рту. Я чувствую себя набухшей, покрасневшей и слишком чувствительной, но каким-то образом нежное скольжение его языка в сочетании с медленными движениями его пальцев, это именно то, что мне нужно. Я уже нахожусь на гребне второго оргазма, и тут я чувствую, как Габриэль прижимает третий палец к моему входу, медленно проталкивая его внутрь.

От полноты я задыхаюсь, выгибаясь навстречу его руке и вскрикивая. Он хватает меня за бедро, удерживая на месте, пока вводит пальцы глубже, и я издаю прерывистый стон, когда он засасывает мой клитор в рот, трепеща языком так, что я кончаю во второй раз.

За моими глазами вспыхивают звезды. Голова кружится, я плыву, все мое тело напрягается, сжимаясь вокруг толщины его трех пальцев, пока он нежно ласкает мой клитор, ослабляя его, когда я вскрикиваю от очередной волны удовольствия.

Медленно Габриэль отстраняется, его большие пальцы зацепляются за пояс трусов. Я смотрю на его член, толстый и твердый, и на мгновение вздрагиваю, хотя желание снова захлестывает меня с головой.

— Он действительно влезет? — Шепчу я, и Габриэль ухмыляется, протягивая руку вниз, чтобы провести ею по его стволу, когда он наклоняется вперед.

— Вот почему я заставил тебя кончить дважды, Белла. Но если ты захочешь остановиться в любой момент, скажи мне об этом.

Он повторяет это, открывая ящик стола и доставая маленькую фольгированную упаковку. Я прикусываю губу, наблюдая за тем, как он разрывает ее и раскатывает презерватив по всей длине, пока он растягивается надо мной, одной рукой укладывая свой член между моих ног, а другой нежно касаясь моего лица.

— Нет способа сделать так, чтобы тебе не было немного больно, милая. Но если ты…

— Я знаю. — Я тяжело сглатываю, глядя на него сверху. — Я скажу тебе. Но сейчас я хочу сказать только да.

Габриэль испускает вздрагивающий вздох, толстый, тупой кончик его члена упирается в мой вход, и я вижу, сколько усилий ему стоит сдерживаться. Его глаза потемнели, челюсть сжата, мышцы напряжены, когда он медленно подает бедра вперед, и еще один долгий вздох вырывается из его губ, когда кончик его члена погружается в меня.

Его рука впивается в подушку рядом с моей головой.

— О, святой, черт, черт… — Его челюсть сжимается, и все его тело вздрагивает, пока он держит себя в руках. — Боже, ты ощущаешься лучше, чем я мог себе представить.

Мысль о том, что он представлял себе это, о всех тех случаях, когда он, должно быть, кончал в этой самой постели, представляя себе это, вызывает во мне новый прилив желания. Габриэль чувствует это, потому что он стонет, подаваясь бедрами вперед, когда погружается в меня еще на дюйм.

Я задыхаюсь. Даже его пальцы не могут сравниться. Я чувствую себя натянутой, упругой и полной, его член почти слишком велик, он заполняет меня до такой степени, что я не могу представить, что могу принять что-то большее. Я замираю под ним, и боль сменяется наслаждением, пока Габриэль медленно продвигается вперед, его рот превратился в тонкую линию, когда он сосредоточился на том, чтобы не двигаться слишком быстро. По тому, как дрожат его мышцы, я понимаю, что он хочет войти в меня, трахнуть меня так, как кричит каждый его инстинкт, но он этого не сделает. Он будет держать меня в безопасности, и поэтому я переплетаю свои ноги с его ногами, мои руки обвивают его шею, когда я поднимаю бедра вверх и втягиваю его глубже в себя.

— О боже, черт возьми, Белла… — Габриэль издает рваный стон, его бедра напрягаются, когда он погружается в меня до самого основания. Он снова замирает, наши тела прижаты друг к другу, его дыхание сбивается на тяжелые вздохи, когда он смотрит на мое лицо. — Ты в порядке?

Больно, и я знаю, что завтра все будет болеть, но мне все равно. Мне тоже приятно, когда он вот так входит в меня, заполняет меня, мы вдвоем так близки, как только могут быть близки два человека. Я прижимаюсь к нему чуть крепче, впитывая ощущения: его горячую кожу, прижимающуюся к моей, его волосы на груди, мягкие завитки его волос на кончиках моих пальцев. Набухшая, пульсирующая полнота его члена, удерживающая его внутри меня.

Я дрожу, сжимаясь вокруг него, и Габриэль стонет.

— Блядь, Белла, если ты будешь продолжать в том же духе — боже, как же тебе чертовски хорошо.

Я прикусываю губу, глядя на него сверху.

— Ты делал это раньше? — Вопрос вырывается прежде, чем я успеваю его остановить, и Габриэль на мгновение растерянно смотрит на меня.

— Секс? Белла, я…

— Нет. — Я качаю головой, смещаясь под ним, что срывает еще один стон с его губ. — Был еще чей-то первый раз с тобой.

Габриэль испускает неровный вздох.

— Белла, последнее, что я хочу делать, это говорить о других женщинах, пока я внутри тебя…

В моей груди что-то перевернулось.

— Просто скажи мне, — шепчу я, и он поднимает руку, смахивая слезу, о которой я не подозревала, и убирает ее из уголка моего глаза.

— Нет, — бормочет Габриэль. — Я никогда не был первым. А даже если бы и был, это было бы не так, Белла. Быть первым… это нечто особенное.