Порочное место

– Скажите, зачем мне два молотка? Мне и одного много.

– Ну, почему много? Один в багажнике, другой в салоне. Молоток – неплохое оружие для дорожных войн.

– Я смотрю, вы все можете объяснить логически, – презрительно усмехнулся Ковальский. – Только логика какая-то странная, вы не находите?

Круча не видел особых противоречий в своих рассуждениях, и все-таки сомнения появились. Действительно, зачем Ковальскому два молотка? И почему на орудии преступления нет отпечатков его пальцев, равно как и других людей? И почему молоток обнаружился в гараже, а не в машине?..

Впрочем, нет смысла искать ответ на эти вопросы, если все показывает на Ковальского. Он застукал свою жену с Вадимом, был им избит, потом сходил к машине за молотком. По времени все совпадает. Он виновен в убийстве, и ему за это отвечать. Следователь в связке с Шульгиным займется этим делом, а подполковник Круча отправится в свой законный отпуск.

– Я не знаю, какая это логика, странная или нет, но вы, Леонид Артемьевич, убили человека.

– Я никого не убивал.

– А кто убил Остроглазова?

– Вы же подозревали в этом Женю Костина.

– По времени не сходится. Ссора с братом у него произошла в районе двух часов ночи, а убийство произошло в районе трех.

– В районе трех часов я ходил к своей машине за сигаретами.

– Совершенно верно.

– Я ходил за сигаретами!

– Вы же не курите.

– Да, я бросил, а тогда вдруг захотелось… Но дело не в том.

– Нет, как раз дело в этом. Если вам так сильно захотелось закурить, значит, вы находились в состоянии сильного душевного волнения. В этом состоянии вы и убили Остроглазова. Основания для ревности у вас были, факт сильного душевного волнения налицо, а это уже не сто пятая статья, а сто седьмая, до трех лет лишения свободы. Получите два, год отсидите и выйдете на свободу с чистой совестью. Если, конечно, будете помогать следствию. Для этого вам нужно будет чистосердечно во всем признаться. Будете упрямиться, пойдете по сто пятой статье, а это до пятнадцати лет. Вам это нужно?

– Запугиваете?

– Нет, предупреждаю.

– Мягко вы стелете, товарищ подполковник, только жестко спать.

– Да, в СИЗО условия, прямо скажем, не курортные. Спать там действительно жестко. И в зоне тоже не сахар. Но у вас есть деньги, от уголовников откупиться можно. Схема простая: вы им платите, они помогают вам выжить. Через годик-другой выйдете и спокойно уедете за границу, будете вспоминать все как далекий кошмарный сон. Если совесть не замучает.

– Не замучает. Потому что я не убивал Остроглазова.

– Увы, факты и улики против вас. Будете сопротивляться, настроите против себя следствие и суд.

– Не убивал я никого… Ну почему вы думаете, что это я? Может, это Женя Костин был? Я же видел, как он стоял возле дерева.

– Возле какого дерева?

– Ну, там деревья возле пруда, ближе к забору. Я там человека видел. Между забором и прудом.

– Остроглазова вы видели.

– Нет, Остроглазов стоял на пристани. Стоял и кому-то звонил. А человек стоял за ним. Возле дерева.

Круча не поверил Ковальскому, но взял лист бумаги, на скорую руку набросал схему, на которой отметил хозяйский и гостевой дома, пруд, дорожку вокруг него, шашлычную беседку.

– Покажите, где стоял этот человек?

– Здесь.

Ковальский шел по дорожке к гостевому дому, а человек, которого он заметил, находился по другую сторону пруда, между большой и маленькой беседками. Если Вадим Остроглазов стоял на пристани лицом к воде, то человек этот мог подкрасться к нему со спины.

– Вы уверены, что видели человека?

– Да, видел.

– Какого он был роста?

– Ну, я не могу точно сказать, далеко было, метров тридцать.

– Я думаю, метров сорок или даже пятьдесят, – покачал головой Круча. – Там ведь не только деревья были, но и кустарник. Вы могли принять за человека кустарник. Вам показалось, что это был человек…

– Вы еще скажите, что я его придумал, – язвительно усмехнулся Ковальский.

– Ну, вот видите, вы сами это сказали… Не надо выдумывать ничего, Леонид Артемьевич, лучше расскажите, кому звонил Остроглазов перед смертью, о чем говорил?

– Откуда я знаю? Он далеко стоял, я издалека его видел. А может, мне померещилось?

– Может, померещилось, а может, и нет. Должен был быть у Остроглазова телефон, только вот непонятно, куда он делся. Есть подозрение, что его убийца забрал.

– Триста лет мне нужен его телефон!

– А вы убийца? – пристально посмотрел на Ковальского Круча.

– Нет!.. И не надо меня путать! – взвился тот.

– Вы сами себя путаете, Леонид Артемьевич, выдумываете каких-то зеленых человечков.

– Ничего я не выдумываю! Я не говорю, что видел Женю Костина. Возможно, это был его охранник.

– Охраннику-то зачем убивать Остроглазова?

– Почему убивать? Может, он просто делал обход… Может, он видел, как я иду от машины в дом. Мимо Остроглазова иду. Кстати, его не было на месте, когда мы выезжали. Я зашел на проходную, а там никого. Мне пришлось самому открывать ворота.

– Ну, нажать на кнопку – дело не хитрое.

– Но ведь охранника не было.

– Паны гуляют – и холопам раздолье.

– Не понял.