Порочное обещание (ЛП)

— Этого не было в контракте. — Мой голос звучит тише, чем я хотела. Про себя я проклинаю тот факт, что он, кажется, так действует на меня каждый раз, когда он рядом. Как я должна одержать верх в этой ситуации, когда от одного прикосновения к нему у меня начинают покалывать руки и потеть ладони, а желудок скручивается в узел только от запаха его одеколона?

От него пахнет солью и лимонами, но не дешевым цитрусовым ароматом чистящего средства. Одеколон Луки пахнет насыщенно и дорого, как морская вода, лимонные деревья и сахар, как десерт с нотками специй, как лимончелло на паруснике, когда морской бриз ерошит твои волосы. Я делаю глубокий вдох и понимаю, когда моя кожа вспыхивает от смущения, что я вдыхаю его. Я ничего не могу с этим поделать. Я никогда не была так близка с таким человеком, как Лука, никогда не проводила столько времени рядом с мужчиной, который похож на него, который командует другими так, как он, который искренне верит, что мир создан специально для его удовольствия. И через пять дней я должна выйти за него замуж.

— Откуда ты знаешь? — Его рот слегка подергивается, как будто он хочет рассмеяться. — Ты его не читала.

— Потому что ты сказал мне, что в нем было! — Мой голос повышается, и рот Луки тогда действительно приподнимается.

— И ты мне поверила? — Его голос глубокий и насыщенный, окутывающий меня, как дым. — Ты очень наивна, София.

Я тяжело сглатываю.

— Как, по-твоему, я оказалась в том клубе?

Взгляд Луки скользит по моему лицу.

— Слушала не тех людей.

— Я должна тебя слушать?

— Тебе было бы безопаснее, если бы ты это делала.

Я напрягаюсь, отступаю назад и снова глубоко вдыхаю. Еще несколько дюймов от него, и воздух снова мой, приятно пахнущий полиролью для мебели и древесным освежителем воздуха.

— Ана не хотела причинить никакого вреда, — защищаюсь я. — Она понятия не имела, что произойдет.

— Я уверен, — сухо говорит Лука. — Если бы я думал, что она хотела причинить тебе вред…

Он умолкает, и я чувствую, как мои глаза слегка расширяются.

— Что? Что бы ты сделал?

Лука игнорирует вопрос, переключая передачи плавно, как на Ferrari.

— Ты все еще не сказала мне, почему ты так нарядилась. Я видел счет за твои покупки, ты выбрала еще и повседневную одежду.

— Я заказала нам ужин.

Удивление снова появляется на его лице, но быстро исчезает.

— Я планировал поужинать в своем офисе. У меня полно работы, которую нужно сделать…

— Мы женимся через пять дней, Лука.

Он смотрит на меня с любопытством. Я не уверена, было ли это моим признанием вслух, что я собираюсь выйти за него замуж, или моим использованием его имени, но на этот раз Лука не выглядит так, как будто он уже подумал о том, что скажет дальше.

— Нам нужно поговорить, — просто говорю я. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы избегали друг друга, насколько это возможно, и поверь мне, меня это устраивает. Но мы должны время от времени появляться на публике, как ты сказал. И эта публика будет ожидать, что мы будем вести себя как счастливая супружеская пара.

— И? — Я вижу раздражение на лице Луки. — Если ты что-то хочешь сказать, София, поторопись и сделай это.

— Счастливые супружеские пары кое-что знают друг о друге. Их любимые блюда. Любимые цвета. Чем они любят заниматься по выходным.

Лука хмурится.

— Я неравнодушен к равиоли с лесными грибами под сливочным соусом и хорошему красному цвету к нему, у меня нет любимого цвета, и… — Он наклоняется ближе ко мне, как будто хочет рассказать секрет. — По выходным мне нравится выходить на улицу, находить самую красивую женщину, какую я могу, вести ее домой, а затем трахать ее, пока она не выкрикнет мое имя.

Я знаю, что он пытается шокировать меня, заставить отступить. Вместо этого я смотрю на него, сохраняя свое лицо спокойным и ничего не выражающим.

— Неужели у тебя нет ничего более креативного, чем это?

Лука поджимает губы.

— Ты права, — наконец говорит он. — Иногда я привожу домой двоих. Если выходные выдаются исключительно хорошими, может быть, даже троих.

— Никто не может удовлетворить трех женщин одновременно.

— Ты права и в этом тоже. — Улыбка расплывается по лицу Луки. — Но две из них могут развлекать друг друга, пока я трахаюсь с другой. А затем я перехожу к следующей. — Он все еще слишком близко, нависает надо мной в свете из окна. — Ты можешь себе это представить, София? Три красивые женщины в постели со мной, все мы голые, прижатые друг к другу. Ты когда-нибудь слышала, чтобы две женщины кончали одновременно? Это как музыка. И аромат… — Он вдыхает, закрывая глаза, а затем выпрямляется, улыбаясь мне сверху вниз, как будто рассказывает шутку, которую, как он знает, я не понимаю. — Нет, конечно, ты не можешь себе этого представить, — холодно говорит он. — И если ты продолжишь цепляться за свою невинность, София, ты никогда этого не узнаешь.

— У меня нет никакого интереса делить твою постель с другими женщинами, — огрызаюсь я, прежде чем успеваю обдумать это предложение до конца. Но Лука тут же хватается за это, его улыбка теперь почти насмешливая.

— Значит, у тебя есть интерес к моей постели.