Порочное влечение (СИ)

— Виола говорит, что завтра я могу отправиться домой…

— А тебе есть куда идти? — участливо поинтересовалась Полина и тут же покрылась густым румянцем, — Прости, просто вчера я возвращалась домой через тот переулок и случайно подслушала ваш разговор с отцом…

— Ну и как тебе эта сцена? — посмеиваясь над ее детской растерянностью, я откинулся на две сложенные вместе подушки и тут же замер. Перед глазами пронеслась Жанна и ее минет в том самом переулке, спустя две минуты после разговора с отцом, — Ты видела… все?

Брови девушки взметнулись вверх, а на губах появилась хитрая улыбка. Кажется, ее забавляла моя обеспокоенность. Ну или то, что ей удалось застигнуть меня врасплох.

— Все… — медленно, словно пробуя каждую букву на вкус, протянула Полина, но затем между ее бровей пролегла складка, а лицо вмиг стало серьезным, — Это она тебя так?

Мы оба посмотрели на мою «боевую рану» и замолчали. Видимо, я слишком долго раздумывал стоит ей говорить правду или нет, потому что услышал как она села на стоявший около койки стул, но упрямо продолжала молчать.

Я пытливо заглянул в ее глаза, пытаясь понять, почему же она подслушала наш непростой разговор с отцом, подсмотрела минет Жанны, но… ушла до нападения? Скорее всего, она не захотела досматривать уличную порнушку до конца и просто решила свалить. Или я тоже ей понравился и Полина просто не могла выносить это зрелище… Да, второй вариант намного вероятнее…

— Нет, это была не Жанна, — честно ответил я ей и ее глаза непонимающе округлились, — И не отец… — легкий и почти незаметный облегченный выдох сорвался из ее губ, но настороженность никуда не пропала, — На самом деле я не видел, кто это был, потому что у меня были закрыты глаза…

Признаваться в таком было не только стыдно, но и неприятно. Тем не менее я твердо решил, что с этой девочкой у меня все будет по-другому, а начинать отношения со лжи и тайн не хотелось.

— Почему ты так уверен, что это не… Жанна, если ты не видел? — мне хотелось увидеть в ее глазах хоть каплю ревности, но там был только искренний и даже немного детский интерес. Это пока…

— Потому что Жанна была снизу, а удар был нанесен сверху. Но я почти уверен, что Жанна не просто случайный свидетель, а активный соучастник. Что-то типа отвлекающего маневра… — разглядывая свой счесанный маникюр на руках, протараторил я, осознавая, как тяжело вести такие разговоры с девушкой, которая тебе не безразлична, — И ты должна знать, эта Жанна для меня ничего не значит. Я ее не люблю и мы не встречаемся.

— Неужели ты не видел нападавшего? Нужно заявить в полицию. О, составить протокол! Твой отец наверняка простит и поможет тебе, когда узнает, что произошло тем вечером, если только… — «…Сам не был к этому причастен» — закончил я про себя за девочку эту мысль, озвучить которую у Полины не хватило храбрости. Еще мне не понравилось с каким холодным равнодушием она проигнорировала мое последнее предложение, словно ее на самом деле интересует только восстановление справедливости! — В любом случае, я советую тебе найти хорошего адвоката и обратиться в суд. Хотя твой отец и без меня это прекрасно знает…

— Отец… — против воли наше теплое общение задело какие-то особенные струны моей души и я заговорил о том, о чем боялся даже подумать, — Думаю, ему будет лучше без такого сына, как я. Понимаешь, Полина, та жизнь, которую я для себя выстраивал многие годы, ведет прямиком в низы общества. И я не говорю сейчас о материальном положении, а имею в виду алкашей, наркоманов, прожигателей дней…

— Важно, что ты это понимаешь, а значит готов исправиться! — ее рука неожиданно накрыла мою ладонь… Этот простой жест вызвал самую что ни на есть судорогу кончиков пальцев, которая медленно прошла по всему телу и ударила в самое сердце. Черт, это было даже физически больно! Но одновременно так приятно… Маленькая девочка одним гребаным прикосновением разрушила тщательно выстроенный мною барьер, закрывающий не только от лишнего внимания, но и возможных душевных травм. В тот момент я понял, что она может стать моей погибелью, ведь отныне любое ее слово имеет для меня колоссальное значение.

«Влюбленный придурок!» — обозвал меня внутренний голос и я был с ним согласен.

Когда моя рука сжала ее хрупкую ручку, то в светлых глаза Полины появилось какое-то растерянное непонимание происходящего. Словно вместо овсянки ей на завтрак принести зубную пасту. Судя по ее сжатым в тонкую линию пухлым губам, она собралась сказать мне какую-то гадость, но, бросив сочувственный взгляд на мою рану, молча отдернула руку и сбивчиво пробормотала:

— Пойду я домой… Хотела тебя поддержать, а ты…

— НЕТ! Прошу… Посиди со мной… — от понимания, сколько печали и тоски сейчас в моем голосе, мне самому стало противно. Не хотелось пугать ее внезапными чувствами, поэтому я придумал вполне себе реальную причину ее задержать: — Виола заходит ко мне раз в день и то только, чтобы оставить еду… Отца не хочу пока напрягать… Мне совершенно не с кем поговорить… Останься хотя бы на полчаса, а потом я не буду тебя задерживать.