Порочность (ЛП)

— Алло? — повторил он уже раздражённо. — Кто это?

Мой желудок закрутился в узел, пока его голос эхом звучал в моей голове, как воспоминание из детства. Как же я скучала по этому прекрасному баритону.

— Я кладу трубку, — предупредил он.

— Это я, Трейс, — мой голос прозвучал так тихо, что я не уверена, произнесла ли это вслух.

Пауза.

— Джемма? — также тихо спросил он, словно не мог поверить своим ушам. — Это правда ты?

Его голос был окрашен столькими эмоциями — неверие, страх, смятение… отчаяние. Я не знала, чем ответить, кроме как чувством вины и непреодолимым желанием сбежать.

— Джемма, ответь мне. Где ты? Ты ранена?

— Я в порядке, — наконец, отвечаю я. — Цела и невредима.

На другом конце слышится облегчённый выдох.

— Где ты была? Что… Что с тобой случилось?

Я хотела избавить его от тревог, ответить на все его вопросы, но не готова была погрузиться в это сейчас. Не вот так. Не по телефону.

— Энгель случился, Трейс. Но я в порядке. Всё уже кончено, — сказала я, надеясь, что его это хоть немного успокоит. Он снова замолчал на несколько секунд, его дыхание стало тяжёлым.

— Скажи мне, где ты сейчас, Джемма. Пожалуйста, мне нужно тебя увидеть.

Я не знала, как это преподнести мягче, поэтому просто выдала:

— Я у Доминика.

— У Доминика? — его тон мгновенно заледенел. — Почему? Что происходит?

— Мне некуда было пойти. Я не могу вернуться домой, пока не выясню, кому можно доверять, а кому — нет.

Ещё одна долгая пауза. Он явно пытался уложить в голове мои слова, пропитанные горечью.

— Почему ты не пришла ко мне? — боль в его голосе ни с чем не спутать. Это был удар в сердце, удар по нашим отношениям, какими они были до моего похищения.

— Я хотела, но… — я не хотела вот так просто излагать свои сомнения в отношении его отца. Говорить, что я подозреваю, что его папа и мой дядя причастны к тому, что случилось на вечеринке Тейлор. Это личный разговор. — Это долгая история, Трейс, но я расскажу тебе всё при встрече. Я просто… Я не могу сделать это по телефону.

— Ладно, Джемма, тогда давай встретимся, — молил он. — Я отвезу тебя, куда захочешь. Мне просто нужно тебя увидеть. Мне нужно лично убедиться, что с тобой всё в порядке.

Слёзы наполнили мои глаза на этих словах. Я слышала по голосу, как он хочет, как нуждается в том, чтобы увидеть меня. Как бы я ни боялась его реакции на случившееся между мной и Домиником, но мне тоже нужно было его увидеть.

— Джемма? Ты меня ещё слышишь?

— Я в поместье Хантингтон.

— Никуда не уходи, — приказал он и повесил трубку.

Я положила телефон рядом и развернулась к камину. Страх скручивал мои внутренности, пока я представляла себе, каково это будет вновь оказаться в его объятьях. После всего, через что я прошла — всего, что я сделала, чтобы выжить, — я не уверена, имею ли ещё на это право. Не знаю, заслуживаю ли его теперь. Он воплощение всего хорошего, что есть в этом мире. Красота, свет, сила. А я живу во тьме.

Я разрушаю всё то хорошее, что есть в мире.

— Всё хорошо, любовь моя? — спросил Доминик. Он остановился в дверном проёме и облокотился плечом. Когда он стоял так, и огонь освещал его высокие скулы, он напомнил мне прекрасного ангела.

Светлого, как ни странно.

— Трейс едет сюда.

Он смотрел на меня, пока по моим щекам ручьём текли слёзы.

— Полагаю, это слёзы счастья?

Он подошёл ко мне и сел напротив меня, на угол кофейного столика. Я опустила лицо на ладони, чтобы он больше не видел, в каком я эмоциональном раздрае.

Он мягко убрал ладони от моего лица, не отрывая взгляда и не говоря ни слова.

— Тебе что, нравится видеть меня в слезах?

— Нет.

— Тогда перестань пялиться, Доминик! — я была не в настроении для его… его… что бы он там ни делал. — Мне и так стыдно.

— Здесь нечего стыдиться, любовь моя.

— Тебе легко говорить.

— Ты сделала то, что должна была, чтобы выжить. Его это не обрадует, но он поймёт.

Я вскинула голову, поражённая тем, что он знает, что меня тревожит.

— Как ты?..

— Мы связаны, ангел. Ты же не думала, что как только мы вернёмся домой, связь исчезнет? — он протянул руку и вытер слезу с моей щеки. — Он простит тебя.

Я покачала головой.

— Я только и делаю, что причиняю ему боль.

— Ты стоишь любых страданий.

— Не надо, Доминик, перестань.

Не хочу, чтобы меня утешали, прикасались, смотрели. Только не он. Моя жизнь и без того слишком запутана, не хватало мне ещё переживать о зарождающихся чувствах к нему. Я вновь спрятала лицо в ладонях. Как, чёрт побери, я расскажу Трейсу правду, если сама в ней не уверена?

— Мне больно видеть твои слёзы, ангел. Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало лучше. Что бы ты хотела?

Я хочу, чтобы он перестал подбирать такие правильные слова.

— Ничего. Я в порядке, — отказываюсь от его предложения. — Правда. Всё хорошо.

Вдохнув немного воздуха, я вытерла щёки, в попытке собрать остатки самообладания.

Он взял меня за руку и секунду просто держал её.

— Ангел, я…

Слова Доминика были прерваны звуком распахнутой входной двери и тяжёлыми шагами. В считанные мгновения Трейс возник на пороге комнаты — со сведёнными бровями, поднимающейся и опускающейся на бешеной скорости грудью.

У меня перехватило дыхание.