Порочность (ЛП)

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — я потянулась к нему рукой и направила его лицо так, чтобы он не мог смотреть куда-либо, кроме как на меня. Его кожа, хоть и прохладная, была мягкой, как пёрышко, и невероятно чарующей. Моё тело качнулось к нему, как маятник, и разум подчинился, разрешая моим губам оказаться рядом с его губами.

Он поднял руку к моей шее, останавливая до того, как я успеваю его поцеловать.

— Ты не знаешь, чего ты хочешь, — сказал он, мягко обхватывая пальцами моё горло.

— Нет, знаю, — настаивала я.

Он смотрел на меня с огнём в глазах, словно внутри него велась борьба, словно он отчаянно пытался сдержать себя. Поступить «правильно».

Никогда не думала, что этот день настанет, но от этого мне только сильнее захотелось его поцеловать.

— Иди спать, ангел. Ради своего же блага и ради моего тоже.

— Поцелуй меня перед сном, и я лягу.

Я серьёзно только что сказала это?

Он облизнул губы, его глаза скользнули к моему рту, будто он обдумывал предложение. Моё сердце забилось чаще, когда его ладонь переместилась с моей шеи к моему лицу, обхватывая щёку и проводя подушечкой большого пальца по губам.

По мне снова побежали мурашки. Но на этот раз очень приятные мурашки.

— Ложись спать, — сказал он этим странным голосом, который я люблю и ненавижу одновременно.

Его слова просочились в мой разум, подчиняя мою волю.

Я ложусь на подушку, глядя на него.

— Ты обещал больше не внушать мне.

— Это ради твоего же блага, ангел.

— По-моему, это я должна решать, что хорошо для меня, а что нет.

— К сожалению, ты сейчас не в том состоянии, чтобы справиться с этой задачей.

Я бросаю на него скептический взгляд.

— А ты в состоянии?

— С трудом, — пробормотал он, оглянувшись на дверь.

Я шумно выдохнула.

— Ну, может тогда хоть кровь возьмёшь?

Его глаза резко вернулись ко мне, округлившись в ошеломлении. И не только он удивился.

Судя по всему, я потеряла контроль не только над своим телом. Но и над грёбаным разумом тоже. Хотя это не секрет, что я начала радоваться его ночным визитам, что мне безумно не хватает его особого лекарства, которое избавляет меня от всех тревог и забот в моей жизни, но всё же я никогда и подумать не могла, что я попрошу об этом.

Вслух.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Когда это перестало быть хорошей идеей? — возмутилась я, насупив брови.

— Вот только что. Ты начала жаждать этого. Ты ступаешь на опасную дорожку, — в его словах звучало предостережение, но в его глазах было что-то… довольное этим фактом.

— Ничего я не жажду, — солгала я. — Это просто поможет мне заснуть.

Он вновь облизал свои губы, глядя на меня в задумчивости — внутри него продолжалась борьба.

— Пожалуйста, — я собираю волосы и перекидываю их через плечо, открывая его любимую часть моего тела. — Всего один разочек… чтобы я смогла заснуть, — я пробежалась пальцами по своей шее. Это было жестоко, знаю, но меня это не волновало. — Если завтра что-то пойдёт не по плану, то иного шанса у тебя может и не быть.

Его челюсти сжались, а взгляд жадно впился в мою шею, и клянусь, я почувствовала тот самый момент, когда он принял решение, — момент, когда он сдался и уступил мне. Я чувствовала это всеми фибрами души.

Тьма заполонила его глаза, и в следующую секунду он уже навис надо мной. Моя голова кружилась, а сердце билось безрассудно в груди, но ещё никогда в жизни я не чувствовала себя такой живой. Моя кожа наэлектризовалась от предвкушения. Он убрал мою руку со своего пути и припал губами к моей шее.

— Прости меня, — прошептал он. Себе, мне или господу на небесах.

Его клыки удлинились и пронзили мягкую кожу прямо под моим ухом. Не было ни боли, ни страха, ни чего-либо ещё — только восторг и мгновенное улучшение самочувствия. Блаженство. Он простонал, не отрываясь от моей шеи, и впился сильнее, забирая больше.

Только тогда до меня дошло, что он, возможно, не в силах себя контролировать без тюремной двери, разделяющей нас, и гравитации, из-за которой я падала на пол, отстраняясь от него. Возможно, он не сумеет остановиться, пока не выпьет меня досуха.

Конечно, это была короткая мысль, промелькнувшая на секунду, и исчезнувшая в то же мгновение, когда мир вокруг начал терять свои краски, погружаясь во тьму. Я вновь ускользала из его мира, и мне хотелось поскорее раствориться. Мои глаза закатились, сердцебиение замедлилось. Это было знакомое чувство перед тем, как весь мир исчезнет, и я ждала его каждый раз, затаив дыхание.

Доминик резко прервался, отдёрнув голову, хотя его тело по-прежнему нависало над моим. Он вытер уголок своих губ и посмотрел на меня. В его тёмных глазах закручивались в единый вихрь дым и пламя.

Я задавалась вопросом, как ему удалось вернуть себе контроль? Остановиться, пока не зашёл слишком далеко? Я пыталась заговорить и задать вопросы, терзающие мой ум, но слова на выходе превратились в стон.

— А теперь спи, ангел, — произнёс он, вновь погладив меня по щеке, и скрылся из виду.