Порочные

Вот урод. Надо сматываться, пока он не заметил, что я ухожу.

Я быстро обулась в коридоре, накинула пуховик, схватила сумочку с документами и деньгами, забрала свои и его ключи и вышла, захлопнув замок. Вот так-то! Если захлопнуть дверь снаружи, то открыть ее изнутри не получится. Пусть посидит, подумает. А завтра мы с отцом приедем и заберем мои вещички.

Было больно. Невыносимо. До крика. До воя. Но я держалась. Я не позволила себе пролить ни слезинки, пока ехала в дом родителей. Ни при них, когда, рассказала о том, что Никита мне изменил прямо на нашей с ним кровати с девчонкой, которая ходила вместе со мной на курсы вождения. Отец грозился прямо сейчас пойти и убить его. Но я остановила его. Они учили меня быть сильной. Изменил парень? Значит, не ценил то, что имел. Все просто. Будет плакать, страдать и пытаться возвращать меня. Но будет поздно. Да, мне сейчас больно. Обидно. Противно. Но это точно не стоило, не стоит, и никогда не будет стоить того, чтобы марать об него руки.

Утро я встретила с улыбкой. Я не думала о Никите. И от этого на душе было легко. Мне даже на мгновение показалось, что после этой ночи я сбросила камень с души. Я позавтракала с родителями. Сегодня была суббота, и им не нужно было идти на работу. Моя мама — преподавательница в университете. Преподает она французский и английский языки. Мамуля — добрейший души человек. Она всегда меня поддерживала. В двадцать один год я не знала, что такое хранить секреты от мамы. Она знала, что в четырнадцать я влюбилась в мальчишку, который был старше меня на два года. И звали его Никитой. Тогда он казался мне идеалом. Он заметил меня, как он мне сказал, на школьном балу. После того вечера он стал ухаживать со мной. А через пару месяцев мне исполнилось пятнадцать, и я лишилась с ним девственности. Было очень больно, грязно. Мне не понравилось. Я долго не хотела после подпускать его к себе, но я была влюблена…

Мама знала и про все это. Она была моей лучшей подругой, не считая Насти.

Отец же был работником музея, что казалось мне очень скучным. Но папа был самым смелым и сильным человеком, которого я когда-либо знала.

Мои родители были самыми лучшими.

Настя, моя подруга, пришла после шести вечера, когда родители поехали за моими вещами. Мне не хотелось больше видеть Никиту. И мама с папой пошли мне навстречу.

— Ну, что, подруга? — Настя, наконец-то, оторвалась от своего телефона и обратила внимание на меня. Эта рыжая бестия была моей самой лучшей подругой, мы дружили с первого класса, вместе учились на протяжении одиннадцати лет, затем дружно поступили в университет. На журналистику. И она всегда поддерживала меня все те годы, что я встречалась с Никитой.

Черт…

Не хочу вспоминать о нем.

— Что? — устало выдохнула, заваривая чай, — Он изменил мне. С Олесей.

— Вот черт… — ошарашенно произнесла Настюша. Да-да.

— Я пришла раньше с учебы, а он там… С ней. На нашей кровати. На нашем постельном белье.

— Ублюдок! — подруга яростно стукнула маленьким кулачком по столу, — Он еще поймет, кого потерял! Давай вырвем ему кишки и намотаем на уши?!

Я улыбнулась. Неожиданно пришла сумасшедшая мысль в голову…

— Пошли в клуб? — прошептала я, наклонившись к ней. Настя растерянно прикусила нижнюю губу.

— Я не знаю…

— Давай! Мы ни разу там не были… Прошу, мне надо отвлечься!

Пару секунд Настя размышляла, но потом одобрительно мне улыбнулась.

— Хорошо… Я только предупрежу Игоря.

Я обожала эту девчонку.

Через два часа я переступила порог местного единственного клуба, держа Настю за руку. Было видно, что подруга напряжена. Не скрою, я тоже чувствовала себя некомфортно. Но я пришла сюда с определенной целью.

Напиться. Расслабиться. Потанцевать. Теперь я свободна, могла позволить себе абсолютно все.

И я воплотила все свои намерения в жизнь.

Но кое-что пошло не плану.

Напилась я быстро. Что пила — не помню. Настя пыталась меня контролировать, но я ее не слушала. Я вела себя как настоящая гулящая девка. Я беззастенчиво заигрывала с парнями, танцевала с ними, пила алкоголь. Я потеряла из виду Настю. Я была полностью поглощена вниманием, которое дарили мне парни. Но я не позволяла им лапать себя, не говоря уже о сексе.

Пока не появился он.

Не помню, откуда он взялся.

Я шла, пошатываясь, в сторону бара, чтобы выпить что-нибудь холодненькое. Я устала, мне было жарко, даже немного подташнивало. Но я не собиралась останавливаться. Я уже забыла давно про Настю. Забыла и о Никите. Забыла обо всем. Я просто потерялась во всей этой вакханалии. И еще мне срочно требовался мохито. Или водка.

Он стоял уже там. Я сразу его заметила. Еще бы. Человек-гора. Он был в черном костюме. И ткань плотно облегала его широкие плечи. Мужчина стоял ко мне спиной, поэтому я не видела его лица. Но он заинтересовал меня. Черт. Нельзя. Неправильно.

Я присела на высокий стул, кое-как на него взобравшись, и прокричала бармену:

— Мохито, пожалуйста!