Порочные Фейри

Я держал пипетку над котлом на столе в своей комнате, прикусив язык, пока концентрировался. Один миллилитр Айсбена больше, чем нужно, не только испортил бы все зелье, но и оставил бы в моем столе кратер размером с меня. Но его и так было так не мало так, что я всегда рисковал, выдавливая нужное количество из пипетки.

— Райдер! — Стук. БУМ.

— Черт!

Я отпрыгнул назад от взрыва и посмотрел на окно, где стояла Элис, ее рука была прижата к стеклу, а на лице было виноватое выражение, когда она смотрела на мой разрушенный стол.

Я смахнул пепел со своих ног, накинув вокруг останков паутину из барувианского плюща, чтобы поглотить все токсины в воздухе.

Я подошел к окну, отпер его и с рычанием распахнул настежь. Мой гнев мгновенно улетучился, потому что это была она. И ее присутствие здесь стоило того, чтобы уничтожить зелье, на приготовление которого ушло шесть недель.

— Элис, — я прошипел ее имя, давая ей понять, что я зол как черт.

— Прости. Могу я войти? — ее лоб сморщился, и я сразу понял, что что-то не так.

Я отбросил притворство, кивнул и отошел в сторону. Она вскочила в мою комнату, захлопнув за собой окно. Затем она бросилась вперед, обхватила меня руками и прижалась щекой к моей обнаженной груди. Я затих, медленно сомкнув руки вокруг нее, привыкая к тому, что меня обнимают. Обнимают, черт.

— Кто-то что-то сделал с тобой? — прорычал я, готовый вырвать им глотку, как только узнаю имя.

Она вздохнула, обмякая в моих руках, ее тело было таким теплым на фоне моей холодной кожи. — Нет, ничего такого.

— Тогда что это? — я нахмурился, желая помочь. Но у меня не было большого эмоционального диапазона, что бы там ни говорила Кошмар. И если Элис было больно, я, вероятно, был последним человеком, который мог помочь. Но она была здесь, она не ушла к кому-то другому, поэтому я делал то, на что был способен. Даже если это означало просто выпить ее боль.

— Это Данте.

— Данте, — с рычанием повторил я, мои руки сжались в кулаки.

— И Габриэль.

— Габриэль? — Что, черт возьми, сделал Нокс?

— И Леон… ну, не совсем Леон. Но он тоже замешан.

— Я сверну им всем шеи, если ты этого хочешь, — серьезно сказал я.

Она рассмеялась, глядя на меня. — Это полная противоположность тому, чего я хочу.

— Ты хочешь, чтобы я вправил им шеи? — предложил я с ухмылкой, и она грустно улыбнулась, отстраняясь от меня.

Я мгновенно соскучился по этому контакту и сделал шаг за ней, когда она направилась через комнату к моей кровати. Я поскреб костяшками пальцев шею, нахмурившись, пытаясь решить, что делать.

Элис опустилась на мою кровать. — Габриэль поцеловал меня на глазах у Данте и Леона, а потом они взбесились, потому что, очевидно, делить меня между ними двумя — это нормально, но добавить сюда четвертого парня и…

— Вернись, блядь, назад, — огрызнулся я. — Ты и Габриэль? — Я знал это.

— Ну… — она невинно пожала плечами.

— И что это за херня насчет того, что Инферно тебя делит? Как насчет сделки? — я стоял совершенно неподвижно, форма моего Ордена вздымалась внутри меня, как кобра, готовая нанести удар. Придумал ли Данте способ обойти ее? Я не чувствовал, что он сорвался, но неужели я был полным дураком, придерживаясь этого пути, пока он обманывал мою девочку?

Я уже готов был выйти из себя, когда передо мной в мгновение ока возникла Элис и, схватив меня за щеку, заставила посмотреть на нее. — Он не нарушил сделку. Он просто… работал в обход. Как и мы.

Она приподнялась на цыпочки, накрыв мой рот своим в поцелуе, который она дарила, но в котором я не мог участвовать. Это была самая сладкая, мать ее, вещь, и это было едва ли даже чем-то особенным. Это успокоило мое бешено бьющееся сердце, и мои плечи слегка опустились.

— Ты делаешь это с ним? — я хмыкнул.

— Вообще-то нет. Но он наблюдал за мной с Леоном, — она невинно пожала плечами, а мой правый глаз дернулся от ярости.

Мне нужно было кого-то убить. Скорее всего, этого куска дерьма Муфасу. Потом Инферно. Потом павлина.

— Если хочешь, можешь тоже посмотреть, как я с ним? — Элис подняла бровь, и я хмыкнул, пытаясь отстраниться, эта мысль засела у меня в голове.

— Нет. Нет, блядь. Я хочу тебя. Я не хочу видеть тебя с каким-то гребаным Симбой — любителя Прайда Членов.

Она стиснула челюсти и направилась к окну. — Отлично. Ты тоже не можешь с этим справиться, да? Почему никто из вас не понимает, что я никогда не буду с одним парнем? Это не значит, что вы мне менее дороги, — она подошла к окну, и мысль о том, что она уходит, причинила мне физическую боль по сотне причин. Мои магические резервы увеличились, но это было не очень приятно. Это была не та боль, которую я хотел. Я хотел ее.

— Останься, — сказал я низким голосом. Я не собирался умолять, как какая-нибудь избитая сучка. Если бы она действительно хотела меня, как хотела их, она бы осталась. И она возьмет от меня то, что ей нравится. Потому что в этом и был смысл, не так ли? Если я хотя бы попытаюсь понять это — а я этого ни хрена не хотел — то я догадывался, что она хотела меня таким, каким я есть. А это был темный фейри с еще более темной душой.