Порочные Фейри

Мой взгляд упал на Синди Лу, когда я вытирал рот, удивляясь, как я мог принять шести футового Льва за моего маленького пони. Она наблюдала за Данте, пока он висел над костром, и даже не вздрагивал, скрещивая руки на своей широкой груди.

Синди Лу и ее друзья были потрясены, когда он начал кружиться по кругу с помощью своей собственной магии воздуха, а я нахмурился.

Я хлопнул рукой по руке Леона. — Я хочу сделать что-то большое сегодня вечером. Что-то очень большое. То, чего никто никогда не делал.

— Ну, ты можешь взять весь мой член в рот? — предложил Леон. — Это нечто большое и то, что еще никому не удавалось сделать. Но, как я уже сказал, ты не совсем в моем вкусе, — он фыркнул, и я нахмурился.

— Я серьезно, чувак. Я хочу что-нибудь сделать.

Леон задумчиво глотнул пива, а затем ухмыльнулся. — У меня есть идея! — он скрылся в деревьях, а я побежал за ним трусцой, спотыкаясь о корни деревьев, по мере продвижения в темноте.

Я бросил фейлайт над собой, заметив Леона, идущего впереди в тени. Я догнал его как раз в тот момент, когда он вышел из леса на Эмпирейские Поля.

— Куда мы идем? — спросил я.

— Сейчас увидишь, — усмехнулся он, ускоряя шаг.

Вскоре мы достигли библиотеки Ригеля и направились в обход нее, туда, где под светом полной луны находился Плачущий Колодец. Я замедлил шаг, когда Леон подошел к нему, мое нутро сжалось от слухов, которые ходили вокруг этого колодца. Много лет назад хулиганы якобы затолкали туда парня, покрытого фейзином, а потом он покончил с собой, когда зажег пламя своим Элементом, чтобы оглядеться.

Леон с ухмылкой достал свой Атлас. — Спустись туда, прямо на дно, и сфотографируй останки мертвого парня.

Я сделал паузу, хмуро глядя на него. Может, я и был пьян, но был ли я настолько пьян? — Эээ…

— Тебе страшно, маленькая лошадка? — он наклонился над колодцем, просунул в него голову и заорал: — Привет, жуткий мертвый парень? Ты меня слышишь?

Я подошел к краю, уперся руками в камень и посмотрел вниз, в черную глубину. Я направил свой фейлайт вперед, позволяя плыть вниз, в темноту, все ниже и ниже, пока он не стала лишь далеким оранжевым свечением в густой черноте.

Леон резко вскочил на ноги, и я в тревоге отпрянул назад. — Бу, — рассмеялся он, а затем закинул руку мне на плечи. — Ну давай, забудь об этом.