Порочные игры взрослых

Я открыла глаза, с трудом разлепив веки, окинула пространство вокруг. Лежу в белой больничной палате, вокруг никого. Голова раскалывается. Вздохнуть не могу, болят рёбра. Рядом запикал датчик и тут же в белоснежную палату вбежали люди в белых больничных халатах.

— Милочка, вы пришли в себя. Какая радость! — Воскликнул доктор на ломанном английском.

После начался террор. У меня спрашивали моё имя. Кто я и откуда. А я не знала. Не знала, как меня зовут, откуда я, сколько мне лет. Я не могла вспомнить. В голове было пусто и в омуте воспоминаний тоже.

Мне рассказали, что во время крушения судна, при мне не оказалось документов, поэтому врачи тоже не знали кто я. Это было важно для них. Очень-очень. Ведь кто-то должен расплатиться за моё лечение.

В комнату вошла высокая широкоплечая фигура мужчины в белом халате. Белизна ткани выгодно оттеняла его загорелое красивое, но измученное лицо. Серые пронзительные глаза смотрели выразительно и озабоченно.

— Андрей Сергеевич? — Вопросила я и протянула радостно к нему руки. — Я не помнила кто я, но помнила это лицо и знала имя незнакомца. Кто он конкретно я не знала.

— Я её муж. — Мужчина подошёл к моему изголовью, наклонился и поцеловал нежно в щёчку. — Я могу забрать жену?

— Да, конечно, но нам нужно поговорить.

Белые халаты и мой муж вышли из комнаты, я осталась одна наедине с недоумением. У меня есть муж? Андрей Сергеевич? Он красиво двигается, он милый, у него добрые серые глаза. Видно, что он любит меня. Круто! Я помню мужчину, но не помню даже своего имени. От напряжения я вырубилась.

***

Андрей

Доктор сообщил мне, что Лика беременна. На шестой неделе и ребёнок в порядке. Она потеряла память. И может никогда не вспомнить меня или себя. А может это к добру? Зачем ей помнить весь тот ужас, который сломал её психику? Мы начнём всё с начала. Я буду о ней заботиться, моя семья мне поможет.

Я снова вошёл в палату и закрыл дверь на щеколду. Приблизился к кровати, Лика с зелёными глазами испуганной лани взирала на мои действия. Я быстро стянул с себя брюки и трусы, подошёл к ней, скинул одеяло на пол, задрал её сорочку и лёг сверху, удерживаясь на своих локтях.

— Милая, — я судорожно гладил её по лицу, покусывал шею, мягкими губами зажимал сосок любимой девочки, и медленно входил в неё восставшим пенисом.

— Я очень сильно тебя люблю. Очень! Поверь! Я не дам тебя никому в обиду. Я убью любого, кто приблизится к тебе. Ты родишь нам парочку карапузов. И мы никогда не будем ни во что больше играть. Мы будем просто жить!

Мужчина обнял меня нежно, уткнулся мне в плечо и медленно продолжил наслаждаться и погружать меня в состояние нирваны.

Конец