Порочные лжецы (ЛП)

Прочитав сообщение, он поднимает взгляд в мою сторону. Я не могу быть уверена с такого расстояния, но клянусь, он подмигнул мне, прежде чем сесть в машину и уехать.

Во что, черт возьми, я вляпалась?

***

Когда на следующее утро я выхожу на улицу, чтобы встретиться с Эйнсли, ее нигде нет. Вместо нее прямо перед входом припаркована матово-черная машина «мокрая мечта», к которой прислонился глупо сексуальный парень.

— Что ты здесь делаешь?

Кингстон оскалился в хищной ухмылке.

— Подвожу тебя до школы.

Я решительно качаю головой.

— Не-а. Ты, наверное, путаешь меня с Пейтон.

Он не спеша осматривает мое тело с головы до ног, прежде чем ответить.

— Поверь мне, милая, я никогда не спутаю тебя с Пейтон.

Я игнорирую то, что этот взгляд делает с моими трусиками, и достаю свой телефон, чтобы написать Эйнсли.

— Не беспокойся, — говорит Кингстон. — Машина Эйнсли проходит детальную проверку. Рид подвезет ее, и я сказал ей, что заеду за тобой.

Я засовываю телефон в рюкзак.

— Почему ты не мог отвезти ее, раз вы живете вместе? Я просто попрошу Фрэнка подвезти меня.

— Потому что я хотел, чтобы ты поехала со мной, а не с моей сестрой. И не повезло тебе, милая, но у Фрэнка выходной.

Я вздыхаю, понимая, что не выиграю этот спор.

— Откуда ты это знаешь?

Дьявольская ухмылка озаряет его лицо.

— У меня есть свои источники.

Кингстон открывает эту странную дверь. Она откидывается вперед, пока вся конструкция не оказывается вертикально над землей.

— Садись в машину, принцесса.

— Я лучше пройдусь пешком.

Это абсолютная ложь. Я действительно хочу поехать в этой машине, но у девушки должна быть гордость.

Он бросает на меня язвительный взгляд.

— Ты бы предпочла пройти десять миль пешком?

Я кладу руку на бедро.

— Может быть, я не доверяю тебе за рулем этой штуковины.

Кингстон любовно поглаживает верхнюю часть автомобиля.

— Эта штука Koenigsegg Agera RS. Она стоит два с половиной миллиона долларов и может разогнаться с нуля до шестидесяти за две с половиной секунды. Следи за тем, что ты говоришь о ней. Ты же не хочешь ранить ее чувства.

У меня отвисает челюсть. Я не могу представить, что заплачу столько денег за машину.

— Вау… ты придаешь новый смысл слову избалованный. Твой отец, должно быть, очень тебя любит.

Он сужает глаза.

— Вообще-то, это был подарок себе на восемнадцатый день рождения, — Кингстон берет меня за руку и притягивает к себе, прежде чем прошептать. — Для протокола, я бы не стал принимать дерьмо от этого ублюдка. Не то чтобы я должен объясняться с тобой, но моя мать оставила мне значительное наследство. Это старые семейные деньги с ее стороны. Я получу все на свой двадцать первый день рождения, но попечитель сделал исключение и выделил средства на покупку этого. Два миллиона — ничто по сравнению с тем, что у меня осталось.

Я отстраняюсь от него, подавляя дрожь от его горячего дыхания у моего уха.

— Это должно произвести на меня впечатление, богатенький мальчик?

Кингстон ухмыляется.

— Нет. Я знаю, что это не впечатлит тебя, поэтому я и сказал тебе. Это не совсем то, чем я хвастаюсь. Я не идиот — это значило бы напрашиваться на неприятности. Эта штука с доверием работает в обе стороны, Жас.

Черт. Мне нечего на это сказать.

Он смеется.

— Из-за тебя мы опоздаем, если ты не посадишь свою задницу в машину. А теперь садись в эту чертову машину.

Ненавижу, как мое тело реагирует на его командный тон.

— Ладно, — фыркаю я, — но я сама найду дорогу домой.

Когда он закрывает мою дверь, он говорит: — Продолжай говорить себе это, милая.

Кингстон обходит машину спереди и садится со стороны водителя.

Черт, вся машина пахнет кожей и его пряным одеколоном. Это делает все возможное с моими девичьими частями тела, и я ненавижу его за это.

Он нажимает на кнопку, чтобы завести двигатель, и пристегивает ремень безопасности.

— Ты готова?

Я держу свой рюкзак на коленях в качестве щита.

— Просто веди эту гребаную машину. Чем быстрее я смогу выбраться из этой штуки, тем лучше.

Я не могу удержаться от улыбки, когда он издаёт глубокий животный смех.

Кингстон заводит двигатель.

— Держись, милая.

Я приклеиваюсь к своему сиденью, как только Кингстон начинает вести машину, ориентируясь на холмах и поворотах дороги как профессионал. Я и представить себе не могла, что буду сидеть в такой прекрасной машине. Интерьер тоже матово-черный, за исключением хромированной центральной консоли, с тонкой оранжевой отделкой. Мне никогда не нравились броские машины, но, сидя в этой, чувствуя ее мощь, я, безусловно, вижу ее привлекательность. Я сжимаю бедра вместе, когда горловой гул двигателя заставляет вибрировать мое сиденье. Слава Богу, на мне школьный пиджак, потому что я уверена, что мои соски сейчас твердые. Черт, эта штука — секс на колесах.

Когда я прикусила губу, чтобы подавить стон, Кингстон понимающе усмехнулся.

— У тебя там все в порядке, принцесса? Ты выглядишь раскрасневшейся.

Я закатываю глаза, когда машина прижимается к тротуару за очередным крутым поворотом.

— Отвали, Дэвенпорт. Если мне нравится машина, это не значит, что водитель так же привлекателен.