Порочные цветы

Мы припарковали машины где-то в переулках Тверской и пешком пошли на Красную площадь, где к нам присоединилась еще какая-то разношерстная компания из девушек и молодых людей. Не знаю, сколько им всем было лет, но, судя по виду, они все были скорее ровесники Мити. Один из его приятелей оказался очень симпатичным и с явным интересом посматривал в мою сторону. Его звали Евгений. Нас мельком представили, но он сразу не решался ко мне подойти. Митя держался как-то отстраненно, хотя все парни держали своих девушек за руку, и я с горечью осознавала свое удручающее положение. На что я только надеялась? Думала, он будет со мной носиться, обнимать за талию, смотреть с обожанием, согревать мне руки своим дыханием и чмокать при всех? Какая же я дура! Вот в чем весь банальный драматизм нашей порочной связи! Даже если бы мы пошли одни, мы не смогли бы чувствовать себя уверенно и свободно, потому что всегда бы рисковали быть увиденными кем-нибудь из знакомых. Я ужасно разозлилась тогда на Митю, да и на себя за свою слабость. Ну откуда у меня появилась эта извращенная страсть? Почему я решилась так ее лелеять и подпитывать, ведя этот эротический дневник? Как я могла себе позволить вызвать подозрения у брата своим поведением? И все же с другой стороны, ведь это он меня соблазнил, хотя мог отчитать, оскорбить, пригрозить, запугать, да что угодно! При воспоминаниях о той жадности, бесстыдстве и уверенности, с которыми он просто свел меня с ума своими ласками, у меня по телу побежали мурашки. Я невольно тряхнула головой, чтобы избавиться от этого наваждения, поскользнулась и обязательно упала бы, если бы меня не подхватил под руку Евгений, все время державшийся где-то рядом.

– О, спасибо!

– Не стоит! Держись за меня! Как ты ходишь на таких шпильках по брусчатке? – Женя ловко не только взял меня за руку, но и приобнял сзади за плечи. Он был намного выше меня, чувствовалось, что он хорошо натренирован и очень смел в обращении с девушками.

– Сказывается многолетний опыт, – улыбнулась я лукаво.

– Много это сколько?

Видимо, я все-таки выглядела очень уж юной, хотя роскошный коротенький полушубок и варежки из жемчужной норки, экстравагантные сапожки, изысканный макияж и роскошные распущенные черные локоны до талии делали меня скорее похожей на опытную избалованную московскую модницу, чем на неискушенную первокурсницу.

– Двадцать два, – бросила я вскользь, чтобы не услышал Митя и другие знавшие меня знакомые. Женя хмыкнул, скорее всего не до конца мне поверив, но тот факт, что я лгу, скорее польстил ему, чем сыграл не в мою пользу.

На катке мы катались какой-то буйной гурьбой. Парни постоянно толкались, чтобы уронить девчонок и устроить кучу-малу. На нас бурчали другие мирные отдыхающие, но мы только снисходительно над ними посмеивались, картинно-заискивающе прося прощения, чтобы на следующем кругу вновь задеть их, оттесняя в сторону, и зайтись дружным хохотом.

Митя явно был в ударе. Он веселился больше всех, толкался, шутил, специально падал, хотя отлично катался, и ронял всех, кого было можно. Посреди всеобщего веселья он даже успел познакомиться с какими-то двумя девушками, но делал это настолько комично и вульгарно, что мы только угорали от смеха, а девушки под конец даже испугались его развязности и настойчивости, и ушли с катка.

Женя, само собой, не отходил от меня ни на шаг. Только несколько раз Митя ради забавы с воплем налетал на меня сзади, чтобы вырвать из его объятий, якобы хватаясь за меня в поисках равновесия, отвозил куда-то в сторону и там осторожно валил на лед или заставлял неуклюже въезжать в ограждение. Впрочем, он так делал и с другими девчонками из нашей компании. Несмотря на неослабевающее внимание Жени, я ловила себя на мысли, что постоянно любуюсь Митей и ищу его глазами. Изо всех сил я старалась скрыть свой нездоровый интерес к брату, но понятия не имею, насколько хорошо мне это удавалось. Все-таки мы оба с ним были естественно красивы, статны, обаятельны и, наверное, избалованы роскошью. Все это чувствовалось в некоторой вальяжности, уверенности, элегантности, которые прослеживались в каждом нашем движении и слове, а также в той завистливой восторженности, с которой на нас смотрели окружающие.

Женя, казалось, был полностью поглощен мною. Я видела, что он буквально пожирает меня взглядом и, наверное, только и ждет возможности, чтобы увести куда-нибудь и наедине скрутить, даже пусть насильно, чтобы получить свою долю поцелуев и ласки. В тот вечер впервые я поняла, что можно получать удовольствие, мучая мужчину страстью. Жаль, конечно, было распалять в симпатичном, пылком Жене безответное вожделение, но я сама столько страдала от этой напасти, что мне непременно хотелось выплеснуть на кого-нибудь свою злость.

Наконец, наши катания подошли к концу. Митя совсем умотался, вспотел и, пока переобувался, сидя рядом со мной на деревянной скамье, нетерпеливо сорвал с себя шапку.

– Надеюсь, ты не хочешь провести праздники в постели? – по-родительски строгим тоном спросила я его.