Порочные цветы

– Ты с ума сошел! Дим! Дима! Мне больно! Что если кто-нибудь услышит!

– Глупенькая, никто не услышит. Музыка всем бьет по ушам, к тому же все упились вдрызг. Дверь я запер, – радостно заулыбался он своей самодовольной, слащавой, наглой улыбочкой, которая выражала то чувственное предвкушение, которое его просто дурманило.

Я вдруг вспомнила наш разговор в машине и меня охватила паника.

– Ты, похоже, забыл, о чем ты мне говорил совсем недавно… Я смотрю, совесть старшего брата тебя больше не мучает?

Словно не слыша моих слов, он бесцеремонно провел горячими ладонями по моим бедрам, мягко поднимая подол бессовестно короткого, переливающегося бриллиантовым блеском кристаллов Сваровски платья. Его руки нежно и настойчиво поглаживали мои бедра, крепко обтянутые шелковистыми чулками с кружевной каймой, и попку, едва умещающуюся в крошечных полупрозрачных трусиках. Он склонился к моим губам, настойчиво требуя поцелуя и уже запуская под трусики ловкие пальцы.

– Митя.... – еле выговорила я на выдохе, уже возбужденная до предела одной его разнузданной внешностью хмельного ненасытного и властного повесы, который творил со мной, что хотел, когда хотел и где хотел. – Я прошу тебя… не надо…

– Сними трусики, – зашептал он мне в ухо очень щекотно и горячо, обжигая мою шею сладостными, влажными, ненасытными прикосновениями языка и жгучими укусами. Он отошел от меня на полшага, давая мне возможность исполнить его требование, но я колебалась.

– Послушай, ты пьян! Ты поэтому себя так ведешь! Ты завтра будешь винить меня во всем! Или сбежишь на край света, потому что тебе будет стыдно посмотреть в глаза маме с папой и друзьям! – выдала я на одном дыхании в отчаянной попытке спасти нас обоих.

Он прижал меня нижней частью живота к массивному мраморному туалетному столику, потерся об меня своим вздыбившимся членом, нежно погладил пальцами щеки, шею, тронул уголки губ, подбородок и часто вздымающуюся грудь, заставив меня содрогнуться от возбуждающего озноба.

– Плевать я хотел на всех, сестренка. Пле-вать! Ты сводишь меня с ума каждую секунду! Я больше ни о чем думать не могу, кроме тебя. Моя красавица… Я сегодня весь день только и мечтал о том, как бы тебя затащить куда-нибудь и оттрахать…

Его вульгарные признания дурманили мой разум, превращая мою волю в воск, из которого он мог лепить что угодно. Он влажно тронул губами мои губы, один раз, второй, третий, пока я не потянулась к его рту за новой порцией ласки. Тогда он отстранился, глядя мне в лицо с победоносным видом самца и заговорщически произнес:

– Мы с тобой отличная команда лгунов, по-моему. Ты просто восхитительна, когда лжешь, выкручиваешься и играешь роль порядочной сестрички. Я больше не могу этому противостоять. Понимаешь? – Его губы и язык вскользь коснулись моих, а потом он вдруг беззвучно захохотал. – Я просто обалдел, когда мама по телефону выдала мне эту душещипательную историю про рок-музыканта! Ты это сама придумала?

Я залилась краской и смущенно молчала, лишенная физических и моральных сил, чтобы сопротивляться. Его бедра тихонько двигались, вызывая неописуемое ощущение горячего притока, разливающегося от низа живота и захватывающего все тело, превращая буквально каждый участок кожи в эрогенные зоны, по которым бегали миллиарды электрических разрядов.

– Скажи, что хочешь меня, девочка… – прошептал он, снова отстраняясь.

– Я… хочу тебя… – срывающимся шепотом пробормотала я.

– Тогда сними трусики… – Он приподнял серебристые складки платья почти до середины живота.

Вся дрожа от возбуждения и волнения, я стала стягивать с себя слабыми непослушными руками этот жалкий кусочек полупрозрачной ткани, который и так мало что прикрывал, а Митя с жадностью наблюдал, как обнажается вожделенный участок моего тела. Когда я слегка наклонилась, чтобы снять трусики до конца, он вытянул из брюк рубашку и распахнул ее, демонстрируя шикарный спортивный торс. Один только вид его загорелой гладкой кожи, его темных сосков, его упругих мускулов разбудил во мне охваченную страстью бестию. Прильнув к горячему телу брата, я принялась покрывать нежными поцелуями его шею и грудь, вдыхая аромат его кожи и робко пробуя ее на вкус. Дрожащие ладошки скользнули под мужскую рубашку, лаская и исследуя, сдвинули назад тонкую выглаженную ткань с его широких плеч и сбросили ее на пол. Дима смотрел на меня, не отрывая глаз, любуясь проснувшейся во мне безудержной нимфоманкой, которая нетерпеливо расстегнула ему брюки, выпуская наружу его окаменевший член в рельефных прожилках. Пальчики с наслаждением прошлись по бархатистой горячей головке, чувствуя, как она откликается на прикосновение. В ту же секунду Митя резко перехватил мои руки, отталкивая их в стороны, а потом одним махом посадил меня на холодную мраморную поверхность туалетного столика.