Порочные желания

Ну, а заодно с оборванными, чумазыми и вонючими детдомовскими мальчишками, мне нравятся и помойки, и мусорки, и свалки и, всякого рода, грязные подвалы, в которых прячутся, сбежавшие из детдома чумазые и вонючие мальчишки, в которых полно всяких мух, тараканов, червей и личинок!

– «Вон, как раз лазают в мусорке»

– Утюг! Утюг, смотри! Опять она за нами следит …

Двое мальчишек, по возрасту лет на пять, шесть младше Насти, лазали в мусорных баках, выискивая в мешках остатки продуктов.

Утюг, мальчишка с половиной лица, за что и получил прозвище, высунулся из бака и посмотрел в сторону Насти, шедшей мимо, но остановившейся и наблюдавшей за ними.

– Да, неээ – он снова нырнул в бак – Пиявка, это та девчонка, что была у нас в детдоме с благотворительным концертом года три назад, помнишь? Она ещё плясала и пела, и обнимала нас, и прижимала к своим сиськам. Помнишь?

Пиявка, мальчишка с синими кругами под глазами (больное сердце), высунулся из бака и внимательно всмотрелся в Настю. Но зрительная память у него была не такой развитой, как у Утюга и он не смог вспомнить Настю.

– Нет! – помотал он головой, снова ныряя в бак – Это не она. Говорю тебе, надо уносить ноги, счас она позвонит полицаям и нас сцапают!

Но Утюг, ухмыльнувшись половиной рта, вдруг полез из бака наружу и, спрыгнув на землю, направился к Насте.

– Утюг! Утюг! – шипел вслед Пиявка – Квазимода убьёт нас, когда вернётся и узнает.

Я смотрела на них, я вижу их здесь уже третий день, и сердце сжималось от жалости, и наполнялось любовью. Странною любовью. Ну вот: один идёт ко мне. Наконец-то они обратили на меня внимание.

– Привет! Тебя же Настя зовут?

– Привет!

– «Поразительно! Какая у мальчишки память! Его-то запомнить, с таким лицом, нетрудно»

– Ты за нами следишь уже третий день. Зачем?

Я немного растерялась: оказывается они заметили, что я за ними подглядываю.

– Нууу …

– А ты уже закончила школу? И где ты учишься?

– «Молодец, Утюг. Но какой наблюдательный!»

– Закончила. Я работаю, в супермаркете. Бухгалтер.

– Аааа! – он заулыбался и его лицо, точнее половина лица, стало ещё уродливее – Сводишь дебет с кредитом?!

– Нну, да

– «Меньше всего мне сейчас хотелось говорить о своей работе»

– А там, в мусорке, много тухлых продуктов?

– Да там всё тухлое. А тебе зачем?

– А помидоры, огурцы, баклажаны, сосиски попадаются? А мух, и всяких личинок, тараканов и червей там много?

– Неээ, тараканов и личинок в этой нет. Да и мух мало. Чистая мусорка: регулярно вывозят и дворник следит. А вот в нашей полно: и тухлятины всякой и насекомых всяких. Мухи там роями жужжат, и тараканы со всех домов сбегаются пировать. А тухлятиной несёт аж за версту. Да тебе то зачем?

– Нууу …

Я опять замялась, стесняясь сказать даже этому мальчишке.

– А ты же нас не будешь сдавать в полицию? – подошедший, с наполненными пакетами, второй, настороженно смотрел на меня.

– Не будет! – ответил за меня Утюг – Я же говорил тебе, это Настя.

– Настя – живой глаз Утюга заблестел – А пойдём к нам в гости, нам понравилось, как ты тогда пела и плясала. Квазимоды сейчас нету, его поймали и отправили в детдом. Расскажешь нам о чём-нибудь?

– Он всё равно сбежит – буркнул второй и вдруг, улыбнувшись, и осмотрев меня, добавил – А правда, пойдёшь к нам?

Наверное, они заметили моё волнение. У меня сердце готово было выскочить из груди, вздымающейся, как после полуторачасового секса.

– Нннет, мальчишки – я изо всех сил говорила – «Ннет» – так, чтобы это прозвучало, как – «Даа!»

И они поняли!!

Утюг осторожно взял меня за руку, своей грязной ручонкой – отчего меня всю передёрнуло и к лобку прилила кровь – Идём – и потянул за собой.

И я пошла.

Часть третья Приют беспризорников

Мы дошли до трамвайной остановки и, дождавшись тринадцатый маршрут, поехали.

Я хотела оплатить проезд мальчишек, но Утюг остановил меня – Не надо, Настя. Нас на этом маршруте все кондуктора знают.

И правда, кондуктор, окинув мальчишек равнодушным взглядом, молча взяла у меня деньги и выдала билет.

Мы вышли на конечной.

Потом шли мимо новостройки, где часть домов была заселена, а часть ещё нет.

Потом был пустырь, видимо площадка под новые дома, и наконец, мы подошли к пятиэтажке послевоенной постройки.

У пятиэтажки два подъезда обвалились, и я вспомнила, как в городских новостях песочили эту тему.

– Вот наше пристанище! – с гордостью, как мне показалось, молвил Утюг.

Я испугалась – А если и остальные завалятся?

– Да мы же не в доме, мы в подвале – ответил Пиявка – Ну и завалятся, там знаешь какое мощное перекрытие, в подвале? Подвал-то делали на случай бомбёжек, а войны то нет!

– А откуда так несёт? – я осмотрелась и повела носом, пытаясь определить местонахождение мусорки.

– Да это за домом – махнул рукой Утюг – Мусорная свалка. От новостроек мусор вывозят раз в неделю, вот граждане и таскают сюда свой мусор, когда его уже дома держать невозможно.

– Это ты про неё говорил … там?

– Угу – гукнул Утюг и пристально на меня посмотрел.

У меня всё обмерло внутри: мне показалось, что он уже обо всём догадался.

– Ну пойдём, чё стоять-то?

Пиявка пошёл к углу дома, а за ним и мы с Утюгом.