Порочный

Распахнул настежь все окна, а затем, наконец-то, избавившись от дурацкого костюма, залез под душ. Я чередовал ледяную воду с обжигающей, но легче от этого не становилось – мучительный стояк просто сводил с ума. Хотелось выть от собственной тупости и бессилия. Как же этому сосунку удалось обвести меня вокруг пальца?!

В дверь позвонили. Наспех смахнув полотенцем капли воды, натянул банный халат, и, не глядя в глазок, впустил ночного гостя.

– Привет, братишка, вот так дерьмо… – ошалело произнес Эрик, протягивая мне бутылку виски.

– Не выпил ни пинты на этой чертовой вечеринке, зато сейчас такое состояние, будто готов ограбить алкогольный магазин. Проходи! Про эту квартиру никто не знает. Даже отец. Уверен, что за тобой не следили папарацци?

– За кого ты меня принимаешь?! Все чисто. Я бросил машину на соседней улице и дошел пешком, – раздраженно отозвался Эрик, глядя на меня в упор.

– Ты же сказал, что вправил Филиппу мозги и проблем не будет? Какого черта он теперь шантажирует моего отца? – спросил я с отчаянием.

– Я не знаю, друг. Он чуть ли не клятвенно пообещал, что больше не будет путаться у вас с Симоной под ногами. Ума не приложу, в чем дело. Поэтому лучше расскажи, что у этого молокососа на тебя есть? – Эрик распечатал бутылку виски, ловко разливая содержимое по бокалам, а затем многозначительно посмотрел на меня.

– Примерно год назад я нанял частного детектива приглядывать за Симоной… – сдавленно прошептал, отводя взгляд в сторону, прекрасно понимая, насколько странно всё это звучит.

– Но зачем, твою мать? Вы ведь и так всегда отлично общались… Я не понимаю… – озадаченно потер переносицу смуглый брюнет, вгрызаясь в мое лицо проницательным взглядом.

– Мы поссорились, и я волновался. Матери с отцом никогда не было до неё дела… Просто хотел убедиться, что с Симоной всё в порядке, – тяжело вздохнул, ощущая странную пустоту в груди.

Прошел примерно час с той минуты, как мы расстались, но я уже чувствовал ломку. Так дико не хватало этой сладкой кареглазой Белоснежки, что хотелось выть на луну.

– Думал, у меня один ненормальный друг. Но, черт, Демиан по сравнению с тобой просто ребёнок! – Эрик изумленно покачал головой, на что я, сделав большой глоток виски, тихо выругался.

– Не говори ерунду! Я всего лишь хотел оградить её от всех этих озабоченных уродов!

– Прости друг, но главный озабоченный урод сейчас сидит передо мной, и пора бы уже это признать. Ладно, давай ближе к делу. Что у Филиппа есть на тебя? – смерив ледяным взглядом своих мистических карих глаз, поинтересовался Уильямс.

– Я дважды звонил ему и угрожал кровавой расплатой, если он не оставит Симону в покое… А теперь его слова подкреплены видеозаписью с побоями. Отец попробует решить проблему деньгами, но Филипп настаивает, чтобы я покинул Париж…

Повисла пауза. Несколько секунд мы с Эриком напряженно глядели друг другу в глаза, после чего друг еле слышно произнес.

– Вильям, если этот сосунок придаст всё огласке, вашей семье не поздоровится. Ведь ты звонил ему с угрозами! Ещё и наверняка со своего номера… Полиция без труда восстановит звонки, а учитывая запись драки, история получит огромный общественный резонанс! Ты можешь загреметь за решётку, братишка…

Я поморщился от его слов, делая очередной глоток неразбавленного виски.

– Вот, дерьмо! ДЕРЬМО! – треснул ладонью по столу, испытывая полнейшее опустошение. – И как бы ты поступил на моем месте? – задумчиво поинтересовался у лучшего друга, внимательно глядя в его усталые глаза.

– Сейчас лучше всего залечь на дно. Сделай, как он хочет, а потом вернешься и заберешь Симону с собой. Мы обязательно подготовим красивую месть, но чуть позже. Сперва отпразднуем победу твоего отца на президентских выборах…

* * *

С утра голова гудела как адская лесопилка. Давно уже так не напивался. Но количество выпитого алкоголя никак не повлияло на решение проблемы. Я не привык бездействовать. Первое, что приходило в голову – поехать к этому хитромудрому уроду и вытрясти из него весь дух. Но, похоже, он только этого и ждал.

Принял ледяной душ, надел свои старые шмотки (когда-то я уже жил в этой квартире) и, натянув на нос солнцезащитные очки, устремился в маленькую кофейню в торце дома. Это место было популярно среди туристов, поэтому риск быть обнаруженным сводился к минимуму.

На свободном столике кто-то из посетителей оставил свежую газету, и я машинально пробежался взглядом по заголовкам: «Очередная забастовка в Париже», «Главная проблема беженцев в Европе», «Хронология скандалов Вильяма Леграна».

Подавив тяжёлый вздох, открыл газетенку на нужной странице, обнаружив целый разворот, посвященный моей скромной персоне. Похоже, журналист хорошенько покопался в грязном белье – я был представлен как какой-то тупой самовлюбленный отморозок… Здесь даже упоминалась история, когда нас с друзьями посадили за решетку.

Вот черт. Перенесся на несколько лет назад в ту ночь, когда мы на спор разбили окно модного бутика и попали в полицию. Отец тогда бросил все дела и примчался нас выручать.