Порочный

Печально посмотрел на уносящийся вдаль поезд, из окна которого выглядывала грустная бабушка, прижавшая ладонь к стеклу.

– До скорой встречи, родная…, – тихо прошептал я, и ветер, моментально подхватив слова, унес их с собой.

Я проснулся.

Я уже давно похоронил бабушку, но она все равно приходит ко мне. Во снах. От нее также вкусно пахнет пончиками и булочками. И наутро, когда я просыпаюсь, этот запах остается, и кажется, что бабушка рядом.

Мне так чертовски ее не хватает…

Я перестал принимать препараты, назначенные врачом.

Соли лития? К черту!

«Вальпроком»? К черту!

«Карбамазепин»? К черту!

«Ламотриджин»? К черту!

Все к черту!

На завтрак я питаюсь отчаянием, на обед – печалью, а ужинаю тихой злостью…

Я уже не хочу быть нормальным. Да и вряд ли когда-нибудь таковым стану, даже если очень постараюсь.

* * *

Спустя какой-то промежуток времени я понял, что так жить нельзя. Это не может продолжаться вечно.

Позвонил Еве. Разговор вышел очень странным. Она сказала, что не может со мной встретиться и на данный момент находится в гостях.

Но я хорошо чувствую ложь. Меня не обманешь.

Я звонил ей ни один раз. Но она лишь сбрасывала трубку.

Осознав, что дело бессмысленно, я поменял тактику. Однако она также не принесла никаких успехов. Не знаю, чего я добивался: увидеть ее в окне, подловить возле дома – не знаю.

Вся эта ситуация меня дико насторожила.

А что, если спросить у Тимура? У них же с Евой что-то вроде дружбы. Может, он в курсе причин ее неординарного поведения?

Эта мысль меня осенила. Как же я раньше не додумался?

Быстро собрался, вышел из дома.

Оказавшись перед его домом, громко постучал в дверь. Через несколько секунд высунулось недовольное лицо Тимура. Увидев меня, его лицо приобрело озадаченный вид.

– Можно тебя на секундочку? – поманил его я.

Он закрыл за собой дверь.

– Слушай, ты не знаешь, что за чертовщина происходит с Евой? – спросил я. – Она совершенно не идет на контакт. Зачем-то придумывает какие-то глупые отмазки…

– А ты разве не знаешь? – округлил глаза Тимур.

– Не знаю чего? – теперь настало время удивляться мне.

– А это ты у друзей своих спроси. Они тебе лучше расскажут.

* * *

Я задумался. Неприятные версии начали засорять голову.

Они что-то сделали с ней. Что-то плохое. Очень плохое…

Ну, ничего. Я узнаю. Я все узнаю.

Позвонил Данилу.

– Дань, привет. Где вы сейчас?

– О-о, какие люди! Что-то тебя не слышно, не видно. Как дела хоть? – мой друг уже был явно нетрезвый.

– Ответь на вопрос.

– Да у меня на хате сейчас. Родители на пару деньков слиняли, отрываемся, как можем. Приходи.

Я бросил трубку. Важную информацию я узнал, больше мне ничего не нужно.

Спустя пятнадцать минут я уже был у Данила. Громко играла музыка. С недавнего времени я не переносил громких звуков. Подошел к колонкам, вырубил музыку. Послышалась недовольная ругань, однако, увидев меня, все зашумели и засвистели.

– Смотрите-ка, кто пришел!

– А мы думали, ты там уже сбухался до смерти.

– Пиво будешь? Специально оставили, как знали, что ты придешь!

Я поморщился. Как же я отвык от всего этого. От ежедневного потребления алкоголя. От девчонок модельной внешности, меняющихся раз за разом. От этой компании в целом…

– Значит так. Я хочу узнать одно. Что вы сделали с Евой?

– Ева? Ты про ту белобрысую девчонку что ли? – ко мне подошел Данил, мы поздоровались.

– Да. Про нее самую.

Данил вздохнул.

– Эх, друг. Ты недавно такое пропустил…, – начал вещать он.

Я насторожился. Его начало мне не понравилось.

– Мы вшестером, – он указал на шестерых ребят, стоящих рядом. – Мы подловили этих двух зайчишек и утащили на заброшку. Там мы хорошенько набили морду парнишке, а девчонку того…

Дьявольски рассмеявшись, Данил подвигал бедрами вперед-назад. Все заржали. Я побледнел.

– Здорово я придумал, да? О-о, слышал бы ты, как она там стонала, извивалась… Эх, ты был просто обязан быть там.

Голоса вновь начали засорять голову.

Кулаки сжались. Появилось неистовое желание использовать Данила в качестве боксерской груши. Но нет… Рано.

Люто заболела голова. Намокли ладони. Я почувствовал, что близится очередной приступ. Если он наступит, я стану неуправляем. Резко развернувшись, я покинул дом. Я больше не мог там находиться.

Именно в этот момент я понял, что делать дальше.

– Друг, куда ты? Да, пожалуй, нам надо было все же позвать тебя. Ступил немного. Мне бы тоже было до жути обидно, если бы я такое пропустил, – кричал Данил мне вслед.

* * *

Бедная, бедная моя малышка. Что они с тобой сделали?

Господи, почему же ты не рассказала мне, родная.

Они заплатят. Они дорого заплатят. Это не сойдет им с рук, знай. Я уничтожу их.

Набрал номер Евы. Она подняла трубку.

– Боже, Ева…. Почему ты не сказала мне об этом? – начал я с главного.

Нависла небольшая пауза.

– Господи, ты думаешь, я не знаю, что было бы дальше? Ты стал бы меня успокаивать, жалеть…. А зачем? Все уже произошло, ничего не изменишь.