Порочный босс для тихони

— Не хочешь мне помочь? — он распахивает рубашку, явив моему взору напряженный пресс, и протягивает руку.

Не совсем понимаю, чего он от меня хочет, но я все же подаю ему ладонь, которую он направляет к ремню. Сообразив, что к чему, пальцами пробегаюсь по стальной пряжке и поднимаю взгляд.

— Смелее.

И я подчиняюсь. Расстегиваю ремень, пуговицу и ширинку. Не сдержав удивленный возглас, смотрю на член, который чуть ли не выпрыгивает мне в лицо, когда брюки сползают на пол.

Да, размерчик впечатляющий, но при своих габаритах достоинство Евгения не выглядит пугающим или отвратительным. Если бы существовал в мире конкурс красоты для мужских гениталий, то я вижу перед собой бесспорного победителя. Прямой, без искривлений, с гладкой темной головкой, аккуратными яичками и в переплетении вздутых вен. Лобок Евгения коротко пострижен, и эта деталь меня приятно удивляет: мой босс опрятен и под брюками.

— Порадуй меня, — с легким нажимом проводит большим пальцем по губам.

На мгновение я теряюсь и пугаюсь. В оральных ласках я полный ноль. Господи, да я прежде вблизи не рассматривала мужской член! Как мне к нему подступить? И если я сейчас покажу свою робость и смущение, то наружу вновь выползет забитая секретарша, и Евгений заметит перемену моего настроения.

Последую советам из одного женского журнала, где рекомендовали для начала уделить внимание яичкам мужчины и как следует их расцеловать и побаловать влажными ласками. Обхватываю рукой основание, поддаюсь вперед и касаюсь губами шелковистой мошонки, легонько и нежно посасывая кожу.

Евгений одобрительно мычит, когда и уверенно провожу языком одному яичку, потом по второму, и аккуратно накрываю его ртом. Следую строго по инструкции, которая всплывает в моей памяти глянцевой страницей с четкими буквами. Вдыхаю терпкий мускусный запах с нотками легкого и свежего парфюма, и мой язык жадно скользит к нетерпеливо подрагивающей головке.

Если я и неумелая, то неловкость в ласках скрыта под увлеченностью процессом. Я держу в руке и азартно облизываю, можно сказать, главную слабость Евгения. Он сейчас невероятно уязвим передо мной в потоке удовольствия, которым я его щедро одариваю.

Смыкаю губы и медленно ныряю головой к паху. Рот с трудом принимает член Евгения до половины, и глотку схватывает неконтролируемый спазм. Слюна сгущается, струйками стекает по стволу к кулаку, и я слышу ласковое:

— Не торопись.

Мой язык вновь бежит от мошонки к уздечке, и я предпринимаю вторую попытку совладать со скользким, твердым и желанным членом. Мне жутко мешает маска, которая сползает от ритмичных движений головы на лоб. Евгений касается моей челюсти, и, отшатнувшись от него, поправляю на лице свою броню.

— Попробуем по-другому, — голос его звучит иначе, требовательнее и жестче.

Не успеваю понять, к чему все идет, как Евгений уверенным рывком укладывает меня на диван, обходит его, переступая через брюки, и подтаскивает головой к торцу, у которого он встает на колени.

— Открой рот, — и вот его голос звенит сталью, а ладони крепко удерживают голову, свисающую с дивана, за затылок. — Ты дала согласие и доверилась мне.

Как я буду выглядеть, если сейчас в истерике убегу? Я ведь тут играю охренеть, какую распутную девку, которую ничем не удивишь. Подчиняюсь строгому приказу.

— Покажи мне язычок, милая. Весь покажи.

Закрываю глаза и высовываю язык, вздрагивая от темного и жгучего желания, что яростным всполохом обожгло меня от гнусных просьб Евгения, чей член медленно проскальзывает в рот.

— Вдох, милая.

Сиплый вдох через нос, и Евгений уверенным толчком проникает за корень языка, сминая его, и продирается в глотку, которую стискивает болезненный спазм.

— Расслабься, — Евгения одной крепко удерживает меня за волосы и с глухим рыком совершает несколько фрикций, от которых у меня темнеет в глаза и распирает изнутри.

Выскальзывает, дает отдышаться и отплеваться от густой вспененной слюны и, как только я делаю хриплый вдох, вновь проталкивается через губы и язык в спазмирующую паникой глотку. Теперь Евгений не кажется мне уязвимым и слабым, а его грубость отзывается во мне не только страхом, мычанием, но и черной и какой-то животной похотью. И сейчас я в его руках беспомощна и беззащитна, и в водовороте неконтролируемого желания я подчиняюсь его толчкам и расслабляюсь.

Опять вдох, кашель, и Евгений несколькими рывками протискивается в непозволительные глубины рта. Языком чувствую трепет его члена, что теплыми волнами извергает из себя сперму, и слышу утробный стон. Через секунду я обескураженно вытираю рот, привалившись к спинке дивана, и дрожащими пальцами натягиваю на нос сползшую маску. Я чуть не подавилась членом босса, который пробил во мне первый уровень изврата: мне по нраву не только нежность, но и грубость с его стороны.

— Умница, — Евгений присаживается рядом, повелительно притягивает к себе и дарит одобрительный поцелуй, который я принимаю с томной благодарностью, — один ноль в твою пользу, и я просто обязан исправить эту несправедливость.

Глава 17