Порочный доктор

Ближе к обеду пересекаюсь в холле с Геннадьичем, тот встречает меня, как вернувшегося с войны бойца. Закидывает вопросами, всё ли в порядке у меня, у Любы. Нам, конечно, известна его слабость ко всему женскому персоналу клиники, тот ещё дамский угодник. Нет, под юбку ни к кому не лезет, у него правило такое - работу и личную жизнь не смешивать. Но очень трепетно относится ко всем дамам, даже бабе Нюре может ведро подать, если той до него тянуться неудобно. И мы все об этом знаем, и всерьёз Геннадьича как соперника не воспринимаем. Однако сегодня он столько намеков вкладывает в свои обычные вроде вопросы, что я не выдерживаю. Почему-то кажется, что он имеет виды на мою кнопку, вспомнил случайно замеченный в мусорке презерватив, который оставлял не я, вспомнил расчёску эту дурацкую. На краткий миг за всеми этими намёками мне чудится насмешка над моими рогами. Чувствую, сейчас взорвусь.

- Никанор Геннадьевич, вы если что-то прямо хотели сказать, так и говорите!

Он хмыкает, поправляет свои очки.

- Просто я боялся, как бы тебе за вчерашнее жена твоя разнос тебе не устроила. Ты, конечно, не виноват, но из моих трёх две в такой ситуации и разбираться бы не стали... А тебе сегодня Гришанского оперировать, хотелось бы, чтобы ты был максимально спокоен.

Спасибо, конечно, дорогой начальник, за заботу, но вот именно после ваших слов я как раз и занервничал. А что вчера было-то?

Я судорожно припомнил утренний секс. Люба не показалась мне вообще ни капли сердитой, наоборот, так за меня цеплялась, так ластилась, как будто я только что из армии дембельнулся, а она ждала, ждала и дождалась. Потер лоб, но память скрылась и на связь не выходила. Всё что помню - сижу, работаю, скоро домой... заходит Кира мириться... Мать вашу, Кира? Что-то из-за неё было?!

Видимо момент откровения достаточно ясно отпечатался на моём лице. Геннадьич смотрит на меня с сочувствием, хлопает по плечу.

- Ты в мобильнике глянь, бывшая твоя весь компромат туда записала. Я так понимаю, Байрамов в койке так себе, вот она и хотела тебя вернуть, а видюху Любе отослать, чтоб вас рассорить.

- Вот сука! - со злости хреначу кулаком по стене. Лезу в карман, смотреть, что за видео, а там...

А там я лежу на кушетке, полуголая Кира вовсю мне отсасывает. Прерывается, целует, трётся об меня своими мелкими сиськами. Фу, аж захотелось пойти вымыться и зубы почистить. Наверное, только Кирин предоперационный запрет на интим спас меня от того, чтобы видюха была более откровенная.

Неожиданно экран дёргается. Вижу на заднем плане, как в кабинет врывается Люба. Боже, она прекрасна в своей ярости! Дальше всё смазывается и под шум криков где-то позади экран показывает потолок кабинета.

Я матернулся. Протер ладонями лицо. Даже странно, что Люба ещё развод не потребовала.

- Ну, Люба же в курсе, что бывшая тебе снотворное подсыпала, понимает, значит, что ты не виноват, - Геннадьич словно читает мои мысли. А я... а меня всего разрывает от необходимости убедиться, что кнопка всё правильно поняла и не затаила обиду.

- Я, наверное, отойду по делам минут на двадцать, - прикидываю я, сколько времени займет добраться до терапевтического отделения и выяснить отношения с женой. Геннадьич вздымает глаза к потолку.

- Никакой дисциплины в отделени, - показательно вздыхает он. - Иди давай, но главное, чтоб к моменту операции Гришанского был спокоен, как удав!

Киваю, мчусь к лифту, жму кнопку вызова. Чёрт, никогда не замечал, какой он черепашистый. Пока доехал, истоптал его всего по периметру. Влетаю ураганом в сестринский кабинет, кнопка сидит там, вся такая серьезная, бумаги какие-то в компьютере оформляет. Стою, смотрю, взглядом к ней прикипел, оторваться не могу. Сердце сжимается, стоит только допустить мысль, что из-за змеюки Киры мы могли бы вчера разругаться и расстаться. Что этот маленький аккуратный ротик больше мне бы не улыбался. Что я был бы вынужден снова засыпать один, а не сжимая в руках это нежное тело. Не было бы утренних обнимашек на кухне, совместных поездок в байкерский паб. Я представил всё это - и даже дышать стало больно. Стремительно шагаю вперёд, чтобы обнять, убедиться, что никуда моя благоверная от меня не денется.

Люба отрывает взгляд от компьютера. Видит меня. Улыбается чуть удивлённо. Такая лапушка в этот момент. Хочется зацеловать-затискать. А ещё залюбить-затрахать. Застолбить, что она моя, вся-вся, от пят до макушки.

Задвигаю защёлку на двери в положение "закрыто". Всегда мечтал сделать это прямо на рабочем месте.

Глава 28.

Люба

Я не знаю, как дальше себя вести. У меня пытались увести мужа, причём коварно и не по-честному. И теперь я злюсь. Самая добрая в мире я готова прикончить гадину Киру, причем как-нибудь особо жестоко. Жутко боюсь, что Юра был в отключке не всё время, попробовал, оценил, вспомнил и теперь захочет вернуться к бывшей. Я не привыкла сражаться за внимание парней. Что уж там, я их вниманием была не избалована, если мне кто и нравился, я тихонько вздыхала по нему, но частенько стеснялась просто подойти и заговорить.